На грани полуночи
Шрифт:
Он всегда лажал, когда нужно было скрывать свои чувства. Мужественный стоицизм – это по части Дэви. И слегка по части Кева. У Дэви стоицизм стальной, как у отца. Кев был больше похож на спокойного дзен-буддиста [13] . Как зеркальное озеро. Мудрый и невозмутимый.
Боже, как же он скучал по Кеву! В горле будто застрял раскаленный уголь.
Шон стиснул челюсти, шагая в ту сторону, где был припаркован его грузовик. Его смело можно назвать забытым прошлым. Майлс уже взрослый. Он сам может за себя постоять.
«Тебе нужно что-то сделать с машиной Лив».
Шон жалел, что во сне перебил Кева раньше, чем тот закончил предложение. Что-то ускользало. Крутилось в голове. «Наш союз будет взрывоопасным».
Ему хотелось бы взглянуть на записку Tи-Рекса. И на электронные письма тоже.
«Держись подальше. Всем этим занимается полиция. У ее родителей денег куры не клюют. Если у кого-то и прикрыты все тылы, то у принцессы Лив».
Все сильнее и сильнее становилось чувство, что что-то идет не так. Будто огненные муравьи заполонили голову, вызывая зуд и судороги. Как там сказал Tи-Рекс? Гореть в огне его страсти? «Наш союз будет взрывоопасным».
Он несколько часов пялился на искривленные обломки на дне Хагенского каньона, прежде чем за ним спустились, чтобы забрать.
«Наш союз будет взрывоопасным». Эта фраза повторялась в голове, стуча, как отбойный молоток. Тело его брата было сожжено дотла. Обуглено.
– Эй! Как все прошло?
Шон дернулся, будто его пчела ужалила, но это был всего лишь выходящий из компьютерного магазина Майлс с широкими от любопытства глазами.
– Ты видел девчонку? Что она сказала? Она удивилась, увидев тебя?
Шон не мог говорить из-за подскочившего давления. Он согнулся пополам и прижал руку к тому месту, где находился сосущий кратер.
– Черт! С тобой все в порядке? – Майлс схватил его за плечо. – Ты что, болен?
Шон чувствовал, что его сейчас вырвет недавно выпитым кофе и булочкой прямо в горшок с геранями, стоящий перед хранилищем антиквариата и предметов коллекционирования Эндикотт-Фоллз. О боже, придется попотеть, чтобы восстановить свой социальный имидж.
«Наш союз будет взрывоопасным».
Он посмотрел назад через пелену дыма. Его глаза были прикованы к изящной фигуре Лив. Блэр Мэдден шел рядом с ней, выпятив грудь.
«Машина Лив. Сгорит. Взорвется».
Они разделились, чтобы обойти ветхий пикап. Это не трофейная машина напыщенного мудака, вроде Мэддена. Должно быть, она принадлежит Лив.
Щелк. Все встало на свои места. Его тревога распрямилась, как сжатая пружина.
Шон бросился к пикапу, будто у него под ногами ракетная установка. Он не сразу понял, что орущий голос принадлежит ему. Время замедлилось, как в период сражения.
Люди вздрогнули, когда он подбежал к ним. Мэдден вытаращился на него из-за лобового стекла. Глаза Лив были огромными.
– Отойдите от машины! – проревел он. – Назад!
Лив замерла, одной ногой уже в машине.
Мэдден запер дверь со своей стороны, потянулся через сиденье и схватил Лив за запястье, чтобы затащить внутрь. Кретин. Черт бы его побрал! Шон одним летящим ударом разбил боковое стекло со стороны водителя, открыл дверь и вытащил Мэддена наружу.
Тот захрипел, ударившись о горячий асфальт. Лив пятилась назад, пока не наткнулась на стеклянную витрину магазина «Безделушки в подарок».
– Уходите! – закричал Шон, махая руками ей и всем остальным, кого видел. – Назад! Еще дальше! Сейчас же, черт возьми!
Все повиновались. Никто не хотел находиться рядом с орущим психом.
Ключи были в замке зажигания. Он открыл капот. Любое движение могло активировать бомбу, но он должен был рискнуть. Никто ему не поверит. Шон знал это по горькому опыту. Он даже не был уверен, верит ли сам себе, но, черт возьми, у него не было выбора. Только доверять импульсу, такому сильному, что его чуть не вырвало посреди сияющего чистотой торгового района Эндикотт-Фоллз.
Шон проверил двигатель «тойоты» в поисках бомбы любой из знакомых ему конструкций, но вариаций и стратегий существовало бесконечное множество, к тому же ему никогда раньше не приходилось возиться с внутренностями старой «тойоты». Он не узнал бы лишний провод, даже укуси его тот за задницу. Шон внимательно уставился на двигатель, чувствуя, как сводит желудок. Затем лег на землю и заполз на спине под пикап. Включил фонарик на брелоке для ключей и осмотрелся.
По нервам прошло возбуждение от осознания собственной правоты. Провод был обернут вокруг цепи привода. Старая классика. Легко определить, если знаешь, что искать, но кто станет сюда заглядывать? Шон осторожно пошарил рукой и нашел кусок пластиковой взрывчатки, прикрепленный между бензобаком и кузовом грузовика. Если бы Мэдден проехал пару дюймов, при повороте карданный вал попал бы в ловушку и – буууум! Шон отрывисто вздохнул. Напряжение отпустило.
Запах нагретого солнцем асфальта щекотал ноздри. Царапины на спине начали жечь. Он уставился на взрывное устройство, прикрепленное к днищу грузовика и похожее на раковую опухоль. Еще бы чуть-чуть, и все.
Шон вылез из-под «тойоты». Пришлось протереть глаза, чтобы узнать офицера Тома Рорка. Мужчина прибавил в весе за последние пятнадцать лет, но враждебность на лице никуда не делась.
Шон его не винил. Врезать по лицу сотруднику правоохранительных органов и надеть на него его же собственные наручники – поступок не из лучших. Даже в свои самые безумные деньки Шон об этом прекрасно знал.
В конце концов, все оказалось зря. Он опоздал и не спас Кева.
– Мистер Макклауд, не соизволите объяснить мне, зачем разгромили машину мисс Эндикотт? – Голос Рорка был колючим, как гравий.
– Проверял на наличие взрывчатки, – ответил Шон.
Лицо Рорка побледнело.
– Что?
Шон сел.
– Взгляните, – предложил он. – Возле бензобака пластиковая взрывчатка. Провод вокруг карданного вала. Хотя, возможно, это просто приманка. Кто-то может наблюдать со стороны с детонатором.