На грани полуночи
Шрифт:
Ее майка никак не контролировала покачивание грудей, которые сейчас стали намного больше, и несколько, ну… ниже, чем пятнадцать лет назад. К тому же накладные боковые карманы на штанах были разработаны самим дьяволом, чтобы делать ее бедра шире, чем они есть на самом деле.
Лив попыталась говорить, но голос был грубым и хриплым из-за дыма. Она прокашлялась и попробовала еще раз.
– Привет, – пискнула она.
Ей не хотелось, чтобы он видел ее такой. Уязвимой, опустошенной. В похожем состоянии она была при последней их встрече. За исключением
Они уставились друг на друга. Лив чувствовала себя пустоголовой и беззащитной.
Много раз она представляла встречу с ним с тех пор, как решила вернуться в Эндикотт-Фоллз. Но в фантазиях она была худее, груди приподняты лифчиком. На ней красовались романтическая женственная белая юбочка и провокационная блузка, изящно, едва заметно демонстрирующая ложбинку между грудей, которая бы недвусмысленно означала: «Умри от зависти, тупой чурбан».
Она суетилась бы в своем переполненном книжном магазине, ухоженная, подтянутая и потрясающая. Волосы были бы собраны в растрепанный пучок. На лице – умело нанесенный скромный макияж. Изящные золотые сережки. Занятая, счастливая, успешная Лив!
– Что еще за Шон? – сказала бы она. Затем, узнав, широко раскрыла бы глаза, глядя на его пивное брюшко или любые другие благоприобретенные дефекты, которые сделали бы его безобидным. – О! Прости, не узнала тебя! – сладко пропела бы она. – Как поживаешь?
Но все пошло не по сценарию. Ее взгляд скользил вниз и вверх, пытаясь связать этого человека с Шоном из ее девичьих воспоминаний. Тогда вместе с улыбкой у него появлялись великолепные ямочки. Гибкая молодая пантера на охоте. Воплощение опасной мужской сексуальности.
Тот сочный золотой юноша превратился в мрачного, таинственного мужчину.
Вылинявшие джинсы и зеленая футболка демонстрировали длинное и сильное тело, которое казалось мощнее и плотнее, чем ей помнилось. Его лицо было будто вырезано из камня. Длинные волосы свободно развивались и взъерошивались у его лица от горячих порывов ветра. Солнце блестело на их бронзовых кончиках. В ухе яркими радужными огнями блестел гвоздик с бриллиантом.
Взгляд был проницательным, под глазами – темные круги. Ни блеска. Ни ямочек. Ни белозубой улыбки. Он выглядел угрюмым и жестким.
Безобиднее некуда, чтоб ее!
Прямо такой же безобидный, как длинный острый нож.
Пришлось оторвать от него взгляд и посмотреть на ноги, чтобы сделать глоток такого необходимого воздуха, пока не отказали легкие.
Ничего себе! У него был талант к драматическому появлению. Намеренно или нет, но его фигура в почерневшей от огня кирпичной арке, построенной в начале века пивоварни, которую она превратила в книжный магазин, выглядела весьма эффектно.
Освещенный солнцем, проникавшим через арку, среди клубов дыма, он был похож на рок-идола, который стоит на сцене и принимает поклонение кричащих фанатов, будто имеет на это полное право. Он улыбнулся, и Лив скрестила руки на груди. По которой, кстати, полз табун мурашек. Нет, все-таки не рок-звезда. Скорее падший ангел, стерегущий врата ада.
– Что ты здесь делаешь? – выпалила Лив. – Я думала, ты уехал. Все говорили… – Она замолчала, понимая, как много выболтала.
Холодная насмешка блеснула в его глазах.
– Мы с братьями сохранили старый отцовский дом за обрывом, чтобы приезжать время от времени на выходные, но сейчас живем в районе Сиэтла. – Он сделал паузу. – Так что не беспокойся.
– А я и не беспокоюсь. – От смущения ее голос прозвучал резковато. – Значит, ты приехал просто поглазеть? Сильное зрелище, согласись.
Шон огляделся.
– Да уж.
– Должно быть, для тебя это истинное удовольствие. – Лив тут же пожалела об этих словах. Все, что она произносила, заставляло ее краснеть.
Его глаза сверкнули.
– Вовсе нет, – спокойно ответил Шон. – Я никогда не желал тебе ничего плохого.
В позвоночнике Лив щелкнуло. Вот же грязный ублюдок! После всех тех ужасных вещей, что он ей наговорил, он еще смеет нахальствовать и заставлять ее чувствовать себя грубой и невоспитанной.
– Как мило, – съязвила она. – Я тронута до глубины души, но это не объясняет, какого черта ты здесь делаешь.
Шон скрестил руки на груди, и ей потребовалась вся сила воли, чтобы не уставиться на его мускулистые, сильные предплечья. На длинные, изящные руки. На выпуклости его бицепсов, растягивающих рукава футболки.
– Я услышал о пожаре, – просто ответил Шон, – и хотел убедиться, что с тобой все в порядке.
Лив сдержала не пойми откуда взявшуюся дрожь в горле.
– Это место… – Она показала вокруг. – Раньше это был мой новый, сказочный, красивый книжный магазин. Ты знал об этом?
– Знал, – ответил Шон с мрачным лицом.
– А какой-то мудак сжег его дотла, – продолжала Лив. – Намеренно.
Шон кивнул:
– Хреново. У тебя есть подозрения, кто…
– Нет. – Лив боролась с дрожью в горле. – Но я думаю, это Tи-Рекс. Псих, который присылал мне электронные письма.
Его взгляд стал пронизывающим.
– Что за Tи-Рекс? Какие электронные письма?
– Последние пару недель я получала письма по электронке, – устало объяснила Лив. – Я зову его Tи-Рексом, просто чтобы хоть как-то обозвать. Он признается в любви, комментирует, во что я одета. Он следит за мной. С очень близкого расстояния.
– Ты обращалась в полицию по поводу этих писем? – спросил он.
– Конечно, – ответила Лив. – Но что они могли сделать? В письмах не было ничего, что представляло бы угрозу. Одни сопли, сам понимаешь.
– А сегодня он оставлял какую-нибудь записку? – снова спросил Шон.
Лив задушила смех, пока он не перерос в истерику.
– О, да. Сегодня он рассказал мне, как я буду корчиться и гореть в огне его страсти, а затем… как же он выразился? Скоро мы будем как одно целое. И наш союз будет взрывоопасным. Противная псевдопоэтическая проза.