На грани просветления. Часть 1. Далеко не начало
Шрифт:
Таллос шипя от боли встал:
– Ну все мля, в бездну все. Сначала амулет верну, потом этими двумя займусь, а потом найду того кто это все устроил и тот пень ему запихаю в…
Где то заухала сова…
Та же местность. Три часа назад.
– Так что это за письмо-то? – Ярикс, был с ног до головы покрыт синей сажей от чадящего факела. – Хоть в общих чертах расскажи.
– Это не моя тайна и я поклялся хранить ее ценой своей жизни. – Тревиг сделал многозначительное лицо. – Но так как я обязан тебе жизнью, и ты надежный
– Да я же вижу, что у тебя язык чешется все рассказать. Только и ждал, что бы я спросил.
– Тогда и слова не пророню, ты даже не знаешь, как нас следопытов готовят к пыткам, если в плен попадем. Не болью, не лестью, не хитростью из меня не вытащить доверенной тайны. Не золотом, не сталью, не магией…
– Да рассказывай уже!
– Ну хорошо, это письмо для нашей принцессы Зианны. Она завтра днем приезжает в академию с официальным визитом, на выпускной вечер. Я должен был встретить ее карету утром на тракте и отдать письмо. Не перебивай, письмо от моего однокурсника Варикса. Все думают, что он безродный сирота, а на самом деле – сын короля севера Модана. Да-да, он сын главного врага нашей империи. А знаешь, кто его устроил в академию? Нет? Даже не догадываешься? И ни за что не догадаешься. Наш император Максимилиан. На самом деле они друзья с Моданом, а войну развязывают – зажравшиеся лорды, торгаши и всякая шваль, паразитирующая на теле общества. Так вот, они давно дружат семьями и тайно встречаются, ну там – дни рожденья, тематические вечеринки всякие, и Варекс с Зианной влюбились в друг друга, а их отцам пришла идея их тайно поженить, а потом во всеуслышание объявить о родстве двух великих семей и прекратить войну. Фу-у… Это еще не все, обряд должен был состояться тайно в храме академии, на днях, а Варекса вчера отправили в патруль на неделю. Ну и что подумает невеста, не обнаружив жениха накануне свадьбы? Понимаешь? Мне доверили судьбу двух империй, а я потерял письмо…
– Вот такой ты раздолбай. А мы пришли, вон пень.
Объект поиска лежал вверх корнями, рядом с неглубокой ямой. Оба кинулись к старому знакомому, но, не обнаружив сапога, Тревиг вновь впал в глубокое уныние:
– Все пропало… Он мог выпасть где угодно…
– В принципе найти его можно, но принцесса уже будет в академии… Странно, пень тут, а яма здесь…
– Я не достоин жить… У тебя еще осталась та взрывчатка?
– Да, но чем она поможет? – Алхимик задумчиво пинал пень. – От земли отскочил, или избыточным давлением выдавило?
– Я съем ее, и буду биться о камни, пока меня не разорвет на мелкие клочки…
– Не получится, желудочный сок нейтрализует взрывные свойства, но прослабит тебя взрывоопасно…
– Тогда набью трубку, и покурю, в первый и последний раз…
– У тебя есть трубка?
– Нет…
– У меня тоже.
– Тогда…
– Стоп, мы еще успеем встретить принцессу, объясни ей все на словах.
– А она поймет?
– Ну я же понял, вряд ли дочь нашего императора тупее. Скажешь обычную лабуду влюбленных – целую, жду не дождусь встречи, волею судеб, отправлен на опасное задание, дождись меня и т. п.
– Хм… Сойдет наверно… Тогда идем! Сейчас же!
– Нет, нам надо передохнуть, поесть, хотя бы часик вздремнуть, и тогда, к утру, выйдем к тракту. А так и в темноте заплутаем и, не дай горбатый Васьян, угодим, в какую ни будь ловчую яму, или берлогу спиногрыза.
– Ну… ладно. Чур, я костер разведу, я же следопыт все-таки.
Через полчаса неудачных попыток Тревиг взорвался:
– Да что это такое, что за невезение?! Я все по учебнику делаю! И в классе все получалось! Ну да, не сразу, но разводил огонь ведь! Что теперь – мерзнуть и сыроедением заниматься?
– Ну давай от факела костер разожжем.
– А? Что?! А че молчал-то? Я тут мучаюсь, понимаешь ли…
– Я мешать не хотел, кто вас следопытов знает… Я вот что подумал, а если кто другой найдет это письмо, что тогда будет?
– А ничего.
– Как так?
– Так как! Так как принц, с принцессой, давно пользуются при переписке секретным шифром, причем очень сложным…
Пограничная роща. Пять часов назад.
– Да, тут письмо.
Липкин осторожно развернул листок и стал читать:
– Папитумбра, выхляйся снопом из ныдзя, в водопад варенья из крыжовника… Хрень какая то, и зымай пятого бобра с фикуса нашей дружбы… Что это такое вообще?
Темный эльф многозначительно поднял холеный палец:
– Это шифр. Тайнопись.
Тоцеос раздраженно махнул рукой:
– Читай дальше.
– Хорошо… М-м… Плямба, бомба расхотемба. И спереди, и сзади. А кот так чихнул, что дно у танка вырвало и зубы выпали… Да ниче не понятно же… Емыайя скрылась в борще, буфет закрыт, а макакам гранаты раздали… Бре-ед!
Мио опять влез:
– Но зачем, следопыту посылать врагам не читаемое письмо?..
Синий маг резко встрепенулся и нахмурился:
– Если только, среди нас нет того – кто сможет понять этот шифр, – предателя!
Тоцеос, очнувшись от ступора, вздрогнул, и быстро сказал:
– Это не я! Потому что вообще я здесь главный!
– И не я… – Маг свернул письмо, подозрительно оглядывая остальных. – Потому что тогда бы я не сказал всего этого…
– А моя письмо могола бы забрать раньше, – продымил шаман – Матында не предателя, однако…
– А я и мои ребята, вообще читать не умеем. – Изрек Каззад, медленно сжимая рукоять огромного топора. (Вообще-то, сам-то он читать умел, но стеснялся).
– Железное алиби. – Липкин, и все остальные разом посмотрели на темного эльфа.
– Вы что?! Дыма с шаманской трубки наглотались?! У меня разовый контракт по охране клиента, мне до гномьей наковальни ваши заговоры! Я вообще в последний момент подменился, меня здесь быть не должно было… Читайте ваше вонючее письмо, без меня!
И Мио растворился в кустах продолжая ворчать:
– Совсем обалдели… Мятежники ватные… Меня в предатели записывать… Нет, чуть что – предатель темный эльф!.. Что за узкие стереотипы…
Тоцеос помотал головой и потер переносицу:
– … Надо все это обдумать… Хорошенько обдумать… И правда, шаман, хватит курить! Вон, какой хилый, совсем не вырос…
– Зато, моя старше в двое, любого орка воина, однако.
Северный тракт где-то на походе к землям академии. Утро.
Весело верещали стрижи, пронизывая утреннее небо в лучах восходящего солнца. Трещали сороки в густых кронах цветущих деревьев, да сварливо кудахтали куропатки в высокой траве.