На грани возможного
Шрифт:
Взгляд Лиама смягчился. Он понимал роль куратора — и понимал, какой опасности подвергает Лютера. Если Лютера раскроют, генерал убьет его, после того как подвергнет пыткам в поисках информации.
— Я знаю, это слишком большая просьба.
Лютер резко вдохнул, набираясь сил. Он расправил ссутуленные плечи. И потянулся к рации.
— Хорошо. Я сделаю это.
— Отправляйся с первыми лучами солнца.
— Я тебя не подведу, — заверил Лютер.
— Я тебе верю.
Оставалось надеяться, что Лиам не совершил огромную ошибку.
Глава 20
Генерал
День
— Где мой коньяк? — потребовал генерал.
— Простите, сэр, — пригнув голову, отозвался Бакстер. — Я поспрашивал. Его не осталось.
Джон Бакстер был робким человеком с вытянутой шеей и влажными, кроткими глазами, как у черепахи; при малейшем признаке неприятностей он уходил в свой панцирь.
— Недопустимо. — Генерал поднялся с роскошного дивана, стоящего перед окнами от пола до потолка с видом на озеро Мичиган. Роскошная кровать королевского размера отличалась удобством, хотя в номере площадью в тысячу квадратных футов без электричества приходилось мерзнуть.
Конечно, это не пентхаус «Ритц Карлтон», но роскошный номер намного превосходил все те условия, в которых ему довелось жить за годы службы в армии.
«Булевард» представлял собой причудливый семиэтажный отель с крытыми террасами, мраморными полами, богатыми акцентами из орехового дерева, а главное — великолепным видом на Сильвер-Бич и озеро Мичиган за его пределами.
Стены отеля построены из толстого бетона, что обеспечивало надежную защиту от огня стрелкового оружия. Даже без электричества в здании гостиницы было теплее, чем в лагере. Температура ночами все еще опускалась до минусовых значений. Ни у кого из его солдат не имелось зимнего снаряжения, а многим не хватало навыков охоты или рыбалки.
Но Генералу противостояла не армия. Не нужно беспокоиться о беспилотниках, воздушных рейдах, артиллерии или ракетах.
Если бы у противника были такие возможности, он бы отправился в бой и ограничил воздействие наблюдением с воздуха и беспилотников, а также выводом из эфира радиоэлектронной аппаратуры.
Конечно, размещение гарнизона в гостинице позволяло вести наблюдение за солдатами генерала, собирать разведданные, а также атаковать снайперами или взрывать автомобили. Противостоящие силы могли подкрасться ближе, чем хотелось бы Генералу.
У него не хватало людей для охраны окружающих зданий.
Однако его войска обеспечили охрану периметра, укрепили здание и обеспечили патрулирование.
Гостиница послужит им как нельзя лучше. Кроме того, он не собирался задерживаться здесь надолго.
Он планировал уже быть в «Винтер Хейвене», в окружении старых удобств — тепла, электричества и горячей воды.
Его терзали эти мысли. Он был терпеливым человеком, но ему нравились удобства.
У него пересохло во рту. Генерал сглотнул при одном воспоминании о бутылке первоклассного выдержанного вина. Пусть не коньяк,
— Найди мне что-нибудь выпить, — приказал он Бакстеру.
Юго-западный Мичиган славился виноделием. Климат на побережье озера Мичиган идеально подходил для таких сортов, как пино гриджио, пино нуар и каберне фран. Десять лет назад он провел пьяные выходные с потрясающей девушкой по вызову, посетив местные винодельни Tabor Hill в Бьюкенене и Julian Winery в По-По.
Должно же что-то найтись. Будь проклят Бакстер, если в ближайшие десять минут он не принесет бутылку с высоким содержанием алкоголя.
— Я думал, вы хотите поработать над пятой главой своих мемуаров…
— Я сказал, иди!
Он практически поклонился и выбежал из комнаты. Телохранители генерала пропустили секретаря, не сдвинувшись с места и не изменив ни малейшего выражения своих каменных лиц.
Бакстер столкнулся с Гиббсом, когда бывший солдат входил в номер. На гранитном лице Гиббса не промелькнуло ни намека на раздражение, когда Бакстер пробормотал торопливое извинение и исчез в коридоре.
Гиббс закрыл за собой дверь и шагнул в комнату. Он сложил руки за спиной.
— От Фолл-Крика по-прежнему нет ответа, сэр.
Генерал выругался.
Двадцатичетырехчасовой срок, установленный жителям Фолл-Крика, наступил и прошел. Они не предложили сломленного и покорного Лиама Коулмана в наручниках в качестве жертвенного агнца.
Негодование пронзило Генерала насквозь. Он надеялся сделать это легко. Прокатиться, как герой-завоеватель после победы над бандой нигилистов, захватившей город.
Да, им придется пожертвовать одним гражданином. Ну и что? Люди умирали все время. Они бы смирились с этим.
Горожане оказались упрямыми, недальновидными глупцами.
Да будет так. Они выбрали свою судьбу.
Он откладывал немедленное возмездие по двум причинам. Во-первых, за время своей блестящей карьеры он научился нескольким приемам у лучших специалистов по допросам в ЦРУ.
Страх имеет свойство усиливать и обострять желаемые результаты. Ожидание наказания зачастую хуже, чем сама боль.
Пусть ждут. Пусть томятся в соках своего ужаса. Трепещут от страха и оцепенения. Живой кошмар без конца.
Это участь страшнее смерти.
Кроме того, ему нужна самодостаточная община «Винтер Хейвен», и он должен ее сохранить. В этом городишке есть кое-что — вернее, кое-кто, — нужный ему.
Генерал не решался обрушить огонь на их головы, пока не добьется своего.
Тогда, и только тогда, Фолл-Крик испытает на себе истинную силу его гнева.
— Каков наш следующий шаг? — спросил Гиббс. — Почему мы еще не ударили по ним?
Со всей мощью Мичиганской национальной гвардии генерал Синклер мог взять Фолл-Крик за считанные минуты, если не уничтожить его полностью.