На исходе алого заката
Шрифт:
Дженнифер гневно стреляет в меня глазами. Как-то раз у клуба она произносила то же самое в мой адрес. Что ж, теперь моя очередь убеждать окружающих в её неадекватности.
— Доброй ночи, молодой человек, — широко улыбается мне блондинка. — Я пытаюсь объяснить вашей сестре, что необходимо подождать здесь или прийти утром.
— Мне надо к отцу, — раздражённо повышает голос Смит.
— Джен, — я миролюбиво закидываю руку ей на плечо. — Ты не умеешь правильно излагать аргументы.
Смит напрягается
— Как вас зовут? — обращаюсь я к той, чей мозг, судя по всему, немногим больше, чем у одноклеточного.
— Сара.
— Сара, к вам с отравлением поступил Бенджамин Смит. Муж мэра города, Грейс Смит. Насколько вам известно, она наверху. И мы, сын и дочь, тоже собираемся подняться туда. Прямо сейчас.
И дегенерат поймёт.
— Но было сказано никого не пускать… — в замешательстве произносит она, хлопая излишне длинными ресницами.
— Тупая курица, — не стесняется в выражениях Смит.
— Сара, — спокойно продолжаю я, при этом перебирая пальцами кудри Смит. — Дженнифер хотела сказать, что будет очень сожалеть, если вы потеряете работу.
— Эээ… что? — мямлит крашеная. Очевидно, не догоняя, что к чему.
Смит громко вздыхает и качает головой.
— Те журналисты, что лают за дверью, будут очень рады новому скандалу, но руководство больницы вам за это спасибо не скажет, — нетерпеливо поясняю я. — можете сразу писать заявление по собственному, если не собираетесь нас пропускать.
Наступает пауза, в течение которой Сара продолжает тупить.
— Эм, хорошо, — она растеряно осматривается по сторонам и тянет руку к телефону. — Наденьте халаты и бахилы. Поднимитесь на седьмой этаж, но там охрана мэра так что…
Но я уже не слушаю. Цепляю с вешалки голубой кусок ткани, беру бахилы. Прохожу мимо аморфного охранника этого унылого учреждения и накидываю на плечи дурацкий халат. Слышу, как Смит семенит следом.
Вызываю лифт, но краем глаза замечаю, что девчонка собирается подниматься по лестнице. Хватаю за руку и насильно впихиваю её в лифт, несмотря на протесты. Получается, естественно, не с первого раза. Сопротивляется, борется, как обычно. В итоге, двери закрываются вместе со мной.
Мля… эта девчонка реально сведёт меня в могилу.
Смит по-детски хихикает и отходит в дальний угол.
— Очень смешно!
Она пожимает плечами.
— А ты быстро нашёл его, — не может сдержать надменную ухмылку, в очередной раз напоминая мне о том, что я осёл.
Терпеливо молчу. Кладу палец на цифру 7. Мы начинаем подниматься вверх.
— Жаль, что я пропустила такое шоу. С удовольствием бы посмотрела, — веселится эта ненормальная.
Нарочно цепляет?
Посылаю в её сторону самый суровый взгляд из своего арсенала.
Улыбочка
— Да брось, Брукс, нужно уметь посмеяться над собой…
— Мы с тобой в закрытом пространстве, Смит, — говорю я, понижая при этом голос. — Очень опрометчиво с твоей стороны вести себя сейчас подобным образом.
Она фыркает и закатывает глаза.
Ну всё зараза!
Раздумываю всего секунду. Жму на стоп. Лифт останавливается. Пару шагов — и я оказываюсь с ней рядом. Смит в ужасе пятится назад, когда я нависаю над ней несокрушимой стеной, зажимая в угол.
— Рехнулся? — спрашивает испуганно, дёрнувшись от моей руки, которую я выставляю, не давая ей сдвинуться с места.
Смотрю исподлобья.
Долго. Внимательно. Мрачно. Обжигая взглядом её гладкую, нежную кожу.
Она почти не моргает. Глядит в самую душу этими своими бездонными колодцами. Никогда не мог назвать цвет её глаз. Редкий и необычный.
Резко выдыхает и замирает, когда моя ладонь ложится на её тонкую шею, а затем грубо сгребает непослушные кудри на затылке в кулак.
К этим мягким, кофейным завитушкам хочется прикасаться постоянно.
Всегда хотелось… Даже в тот период, когда она меня жутко бесила.
— Хочешь, теперь я расскажу, как предпочитаю трахаться? — хрипло спрашиваю, прищуриваясь.
— Прекрати, — говорит полушёпотом, вспыхивая как маков цвет.
И это заводит меня ещё больше. Хочет поиграть в недотрогу? Ладно…
Разглядываю её красивое лицо, задерживая похотливый взгляд на приоткрывшихся от страха губах.
Влажных. Пухлых. Отчаянно зовущих меня.
Я бы точно нашёл им применение. В моей дурной голове неприлично много фантазий на эту тему.
Видимо, у меня тот ещё одержимый взгляд…
Она моментально хмурится. Отворачивается в сторону.
Вижу, как сбилось дыхание и, готов поклясться, что слышу, как её маленькое сердечко застучало быстрее.
— Тебе дурно станет, если я озвучу всё то… что хочу с тобой сделать, Смит, — честно говорю я ей.
Во рту пересохло. Потому что от острого волнения, исходящего от неё, я начинаю терять контроль.
Хочу её… Так сильно, что скоро умом двинусь, если не окажется подо мной.
Ресницы трепещут. Она зажмуривается.
Глупая… Думает, в этом спасение? Ни черта…
Зарываюсь носом в её волосы и шумно вдыхаю запах, от которого всё так же, как и четыре года назад, сводит скулы.
Девчонка дрожит, и от этого рвёт крышу, но я прекрасно понимаю, что сейчас не место и не время.
Всё будет, Смит. Но позже.
— Живи пока, — великодушно сообщаю я, открыто наслаждаясь её реакцией.