На исходе каменного века
Шрифт:
Эри теперь тоже уверенно плавал. Он больше не страшился Дуа, и она относилась к нему по-дружески.
Ночевали Рослые Люди на берегу, у костров.
Гал беспокойно поглядывал на левый берег, думая о близких. Как они там? Не наткнулись ли на них какие-нибудь пришлые люди?
Наконец с плотов заметили на берегу хижину. Гал издали помахал рукой — на площадку тотчас высыпала вся семья. Женщины держали на руках детей. Дома все было благополучно.
* * *
Риа чаще других смотрела на Дуа: не возвращается ли Гал. Она привыкла делить с ним радости и невзгоды, ей больше всех недоставало его. С ним и опасности были меньше, и ночи
Близкое соседство пятнистого зверя обеспокоило Уора: леопард не покидал окрестностей хижины.
Миновало несколько дней. Бана предупреждающе рычала, чувствуя зверя, а люди понемногу привыкали к соседству хищника: маловероятно, чтобы он напал на них, пошел на такой риск, да и пищи у Дуа ему хватало.
Они еще не знали, что это был хромой леопард, неспособный настичь привычную добычу. Преследуя козу, он оступился и сломал ногу. Поломанная кость срослась неровно, и ему стало трудно добывать себе пищу. Зверь был голоден — он давно голодал. Пища, которой он довольствовался — птенцы, лягушки, ящерицы, — была недостойна леопарда, а настоящая добыча разгуливала на площадке перед хижиной. Алчность зверя особенно возбуждали собака и дети. Голод все настойчивее заставлял его искать подступы к площадке, заглушал в нем природную осторожность. Леопард нашел тропу, ведущую к хижине, выбрал подходящий момент для нападения, когда Уор, которого он опасался больше всех, спустился вниз к реке, а на площадке оставались женщина, дети и собака. Людей он побаивался, но случая полакомиться собачьим мясом не упускал. Убивал он обычно одиночек, отставших от стаи, а здесь была именно такая, одинокая, собака.
Пятнистый зверь недооценивал Бану, он не предполагал, что она будет сражаться с ним насмерть и преградит ему путь к детям.
Он выскочил на площадку. Человеческие детеныши и женщина были на расстоянии одного прыжка от него. Сейчас ударом лапы он превратит их в окровавленные куски ароматного мяса. Он уже приготовился к этому сладкому танцу крови, но собака помешала ему. С яростью, не уступающей злобе леопарда, она ринулась на врага.
Оба зверя слились в рычащий, бешено перекатывающийся по площадке ком. Леопард был сильнее собаки, но она защищала детей, и это придавало ей сил.
Двухлетний Ндан даже не испугался — так неожиданно появился леопард и так быстро кинулась на него Бана. Он стоял на месте и наблюдал за битвой.
Из хижины стремглав выбежали еще две женщины, впереди — Риа.
Бана из последних сил сражалась с леопардом. Грудь и живот у нее были в крови, леопард тоже был окровавлен.
Риа не растерялась, увидев хищника. Кровь предков, которым приходилось отстаивать жизнь в битве со зверем, зажгла в ней гнев. Риа вскинула копье — леопард оторвался от собаки, отпрянул в сторону. Он был ранен — клыки и когти Баны оставили на нем след, — но боль только распалила его ярость. Он метнулся к Риа — она ударом копья остановила его. Он покатился по площадке, увлекая за собой копье. Теперь оружие было только у Туин. Ае, опомнившись от неожиданности и страха, подхватила детей и укрыла в хижине, а сама стала с копьем в руке у входа: если леопард победит Риа и Туин, она преградит ему путь.
Дочь гор оказалась достойной своего племени. Пока Риа вооружалась палицей, Туин вступила в битву с хищником. Удар ее копья пришелся ему в челюсть. Тяжело дыша, обливаясь кровью, зверь злобно смотрел на Туин, готовясь достать ее своими когтями. Палица Уора, подоспевшего на помощь женщинам, решила дело: леопард сразу обмяк.
Бана, ослабевшая от потери крови, тоже неподвижно лежала на площадке. Люди были глубоко благодарны собаке. Она преградила леопарду путь, спасла
Шкуру леопарда Риа подарила Туин как награду за смелость в битве со зверем. Клыки и когти Уор нанизал на шнур и повесил у входа в хижину: они будут напоминать о победе над пятнистым зверем и устрашать других хищников, если те тоже пожелают напасть на становище человека. В битве с леопардом в равной мере участвовали все, в том числе и Ае. Она вовремя позаботилась о детях и тем самым облегчила своим друзьям победу над врагом. Это была общая победа, и она одинаково радовала всех.
Уор теперь опять стал охотиться вдали от хижины. Однажды, возвращаясь домой берегом Дуа, он наткнулся на россыпь камней-цветов. Один из них был величиной с женскую ладонь. В лучах солнца он запылал, как утреннее небо. Это был удивительно теплый камень.
— Курага ценят его больше, чем алмаз, — радостно пояснила Туин. — Он дает мужчине силу, а женщине — здоровых детей!
Уору приятно было думать о том, как обрадуются такой находке отец и брат.
В их отсутствие он совершил еще один поступок, достойный мужчины: нарисовал пятнистого зверя. Он делал все, как отец. Сначала очертил силуэт зверя, потом резцом нанес на камень множество мелких штрихов, после чего тщательно втер в них желтую краску, а поверх нее наложил темные пятна. Леопард получился как живой. Пятнистый зверь на скале свидетельствовал теперь: «Здесь занято!» Люди победили его, он стал их собственностью, и с этого часа он будет охранять хижину от нежданных гостей.
* * *
Возвращение Гала и Эри домой с отрядом Рослых Воинов означало для семьи великий праздник: ее скитания кончились, она соединилась со своими сородичами! Ради этого часа стоило пережить множество невзгод. И как жаль, что не все дети Гала и Риа дожили до этого счастливого часа…
Рослые Воины отнеслись к Уору по-дружески, будто к старому знакомому, — он отвечал им добродушной улыбкой. Риа вызвала у них почтительное восхищение. Братья знакомились с ней сдержанно, а в глазах у них светилась радость. Риа была для них нежданно-негаданно обретенной старшей сестрой, женщиной-старейшиной с исключительной судьбой. Глаза у Риа тоже сияли от радости, но и Риа вела себя сдержанно: женщине-матери не подобало чересчур бурно выражать свои чувства. С тем же почтительным восхищением Рослые Люди знакомились с Туин, узнав в ней дочь дружественных им горцев-курага. А вот к Ае они отнеслись чуть-чуть снисходительно: глядя на нее, они невольно вспоминали ее злобных соплеменников, с которыми недавно столкнулись в степи. Однако ничего обидного никто ей не сказал. Рослые воины знали ее драматическую историю и доверяли маленькой женщине. Порвав с соплеменниками и влившись в семью Гала, она стала полноправным членом племени Рослых Людей. Их законы защищали ее, как любую другую женщину.
На площадке весело запылал костер, начались приготовления к праздничному обеду.
Гал и Риа теперь с удовлетворением поглядывали на Эри: Туин уже не волновала его, как раньше. Инг, дочь Ирги, вытеснила ее из его сердца.
После обеда Гал попросил Уора рассказать о событиях, которые произошли в семье в его отсутствие.
Уор сообщил только самое важное:
— С тех пор как отец и брат ушли вверх по Дуа, четыре раза лили дожди и били огненные стрелы, но в хижине было сухо, а у костра всем хватало пищи. Охота была удачной, злые недуги обходили семью стороной.