На исходе последнего часа

Незнанский Фридрих Евсеевич

Оперативник грустно кивнул.

МАССАЖ

– Эх, Алка, что бы я без тебя делал!

Совершенно голый Гиббон лежал, распластавшись на своей тахте, и покрякивал от удовольствия. Его тело после сильных рук массажистки стало розовым, а многочисленные татуировки – темно-пурпурными. Очередной ночной приступ ревматизма прошел, и он чувствовал себя наверху блаженства.

– Ничего мне, кроме тебя, не помогает.

Красавица вытирала выпачканные мазью руки белым вафельным полотенцем.

– Да уж я стараюсь, Осип Петрович, как могу.

– Хорош-шо. Ничего не болит. А что там с Чугурским рудником? Разобралась?

– Все в порядке, Осип Петрович. Давеча человечек мой приехал оттуда. Навел порядок.

Гиббон ухмыльнулся.

– Не переусердствовала? А то я тебя знаю. Ты как начнешь косить кого ни попадя… Потом работать некому.

Массажистка сделала вид, что обиделась.

– Ну что вы, Осип Петрович! Неужто я кого-нибудь хоть пальцем трону? Я девушка слабая, тихая, мухи не обижу.

– Знаю-знаю, «слабая»… У меня от твоей «слабости», вон, все мышцы болят. Ты у меня гляди, я тебе специально надзор за приисками поручил, потому что моим ребятам хоть кол на голове теши – приедут, камня на камне не оставят, а у меня сплошные убытки. А ты все-таки женщина. У тебя подход должен быть поделикатнее.

– Ну куда уж деликатнее, Осип Петрович? Морду начальнику разукрасили и нормировщику за укрывательство пару ребер сломали…

Гиббон испытующе посмотрел на нее:

– Без мокрухи?

– Без, Осип Петрович, – сказала красавица, пряча глаза.

– Ну-ка посмотри на меня!

Массажистка нехотя посмотрела на Гиббона:

– Ну, пришили мы одного для острастки. Так ведь три кило «рыжухи» спрятать хотели!

Гиббон вздохнул:

– Ну ладно, на первый раз прощаю. Но дальше смотри у меня! – И он для придания убедительности своим словам приподнялся, чтобы стукнуть кулаком по тумбочке. Но поясница снова вступила, да так, что Гиббон завыл от боли. Массажистка сразу бросилась разминать ему мышцы.

– Ну что вы, в самом деле, Осип Петрович, не нервничайте. Все будет нормально. Совсем вы себя не бережете.

– Так я ж за дело ратую. Если я не догляжу, все разрушится. Что делать тогда будете?!

– Не волнуйтесь, – Алла продолжала массировать ему поясницу, – уж на меня-то вы всегда можете положиться. Я вас, Осип Петрович, никогда не подведу.

Гиббон с сомнением посмотрел на нее, но промолчал.

– Вы только, главное, Осип Петрович, за здоровьем следите. А то совсем оно у вас ослабело в последнее время. На воздухе надо больше бывать, гулять, понимаете?

– Ну да, – проворчал Гиббон, – погуляешь тут. Узкоглазые только и ждут, когда я из дома выйду, чтобы на мушку взять. Да и свои не лучше… Вон молодцы с Чуркина, которых я недавно за яйца взял, тоже небось спят и видят, что Гиббона нету… Какие уж тут прогулки, Алка.

– А ребята из охраны на что? – фыркнула та. – Целый день ни хера не делают, сидят – в очко режутся. За что вы им по штуке баксов в месяц платите? Хозяина города люди должны видеть, иначе совсем страх потеряют. Вы ведь хозяин, правда?

Гиббон надул щеки. Конечно, он хозяин. И все эта девка верно говорит – чего это он взаперти парится? Завтра же выйти в город. Да так выйти, чтоб аж…

– И то верно, Алка, – сказал он. – Завтра же пойду прогуляюсь. Тем более Батон приехать должен. Вот ты завтра это и организуй. Но так организуй, чтоб аж…

«ЧТО МЫ ИМЕЕМ НА СЕГОДНЯШНИЙ ДЕНЬ…»

Пять огромных жилых корпусов гостиницы «Горизонт» из темного стекла и бетона производили несколько угнетающее впечатление. Все остальное было повеселее: теннисные корты, солярий, концертный зал…

Но чем гостиница была хороша в первую очередь, так это своим рестораном. Правда, до него Турецкий успел поплавать в бассейне и сходить на массаж. К сожалению, не досуга ради.

Молоденькая рыжая и слегка косоглазая массажистка оказалась в меру разговорчивой, на что в отношении администрации рассчитывать было проблематично.

– Клиентов хватает? – поинтересовался Турецкий, придавливаемый ее умелыми руками.

– Не жалуюсь. У нас тут постоянные жильцы имеются, слава Богу.

– Как это, в гостинице – и постоянные жильцы?

– А чего такого? Одно название, что гостиница, она ж не государственная. Кто хозяевам нравится, тот и живет.

– И кто же нравится хозяевам? Кто вовремя оплачивает счета? Или кто вовсе не платит?

Массажистка костяшками пальцев прошлась по его шее и засмеялась:

– А я знаю, кого вы имеете в виду! Этих мордоворотов в тельняшках. Жаль, что Вэлла, бедняжка, пропала, некому их на место поставить. Совсем оборзели, козлы.

– Во как! А я слыхал, что «афганцы» тут совсем ручные.

– Если бы. Когда неделю назад сваливали отсюда, так половину номеров перепортили.

– А Вэлла-то давно пропала?

– А зачем вам? – наконец заподозрила что-то рыжая.

– Я ее старый приятель.

– Вот как? Так этого и не знает никто, когда она пропала-то. Она ж не отчитывается. Не вышла на работу – кто что скажет.

– Будьте любезны, дайте мне сигареты, они – в кармане брюк.

– Кто ж это курит на массаже?!

– Я, – сознался Турецкий.

Массажистка покопалась у него в карманах, и оттуда вывалилась красная корочка. Турецкий даже вполне натурально крякнул от досады. Сегодня он светится, где только можно. Теперь уже нечего скрывать, что его интересует.