На исходе последнего часа
Шрифт:
– А я это… На машину засмотрелся. Красивая машина, правда?…
– Ничего себе. – Она внимательно оглядела его с ног до головы. – Не местный, что ли?
– Ага. Из Февральского.
– Это где ж такой?
– Километров двести к северу от Благовещенска.
– Деревня, что ли?
– Почему – деревня? – обиделся Петя. – Поселок городского типа.
– Ясно… Городской, значит?
– Ну, не совсем, – улыбнулся Петя, – но почти что.
Она снова оглядела его, теперь более внимательно. Что и говорить, Петя был парень хоть куда – голубоглазый блондин, косая сажень в плечах, не испорченный цивилизацией…
– А во Владике чего делаешь?
– Дело у меня тут одно…
– На рынок, что ли, за китайским барахлом приехал?
– Ага, – снова соврал Петя.
– Ночуешь где?
– Да пока нигде, – развел руками Петя. – Не успел еще устроиться.
– Ладно, давай ко мне. Я тебе комнату сдам. Недорого. Прямо здесь я живу. Вот в этом доме. – Она кивнула на дом, который стоял аккурат напротив буржуйского особняка.
«Вот это удача так удача! – думал Петя, поднимаясь по узкой лестнице за девахой и одновременно разглядывая ее массивный зад. – Завтра из окошка за воротами послежу».
– Тебя звать-то как, красавчик? – игриво спросила она, открыв дверь и подтолкнув Петю в комнату.
– Петром.
– Ух ты, а просто Петей нельзя?
– Можно, – зарделся Петя.
– А я Нюра. Ну вот, – сказала она, указывая на широкий бархатный диван в углу комнаты, – здесь спать будешь.
Петя подошел к окну. Особняк был как на ладони. Правда, окон по-прежнему не было видно из-за высоких стен (квартира Нюры располагалась на втором этаже), но за воротами отсюда наблюдать было очень удобно.
– Ну как хоромы, – Нюра вошла, держа в руках стопку чистого постельного белья.
– Ничего себе, жить можно. А сколько вы с меня возьмете?
Нюра прыснула в кулак.
– Во-первых, красавчик, может быть, все-таки на «ты» перейдешь? А по поводу оплаты, – она сделала многозначительную паузу, – посмотрим на твое поведение…
Она бросила белье на диван и подошла к Пете, который по-прежнему стоял у окна.
– Что ты все время на этот дом смотришь? Понравился, что ли?
– Еще бы. У нас в Февральском таких нет.
Нюра хмыкнула.
– У вас и людей таких нет.
– А кто живет в этом доме?
– О-о, – она закатила глаза, – тебе еще об этом знать рано. Ты еще маленький.
Петя нахмурился.
– Ну хорошо, хорошо, не обижайся, – она нежно погладила его по спине, – пойдем лучше ужинать.
Стол Нюра накрыла царский – свежий, блестящий от жира балычок, поллитровая банка с крупными янтарными горошинами красной икры, блюдо с щедро нарезанными ломтями розового окорока, жареные баклажанчики, помидоры, зелень. Посреди стола стояли две запотевшие литровые бутылки «Абсолюта».
Увидев такое изобилие, Петя оробел:
– Это по какому случаю?
– По случаю нашего с тобой знакомства. Которое, я надеюсь, со временем перейдет в крепкую дружбу, – процитировала Нюра фразу из какого-то фильма.
– А что, еще кто-нибудь придет? – спросил Петя, имея в виду большое количество еды.
– Нет, – заговорщически сказала она, усаживая Петю на стул и сама садясь рядом, – только ты и я. Или тебе еще кто-то нужен?
И Нюра приблизилась к нему, коснувшись его локтя своей мощной грудью и заглянув ему прямо в глаза. Пете стало не по себе от этого взгляда – было такое ощущение, что он проникает в самое нутро.
– Н-нет, – выдавил он из себя.
– Вот и ладно, – улыбнулась Нюра и, отодвинувшись от него, потянулась за банкой икры – налетай!
…После того как опустела первая бутылка «Абсолюта», Пете стало очень хорошо. Ну посудите сами – он сидел в хорошей квартире, накормленный, пьяный, рядом с красивой блондинкой, которая то и дело ласково обнимала его, целовала и говорила всякие нежные слова. К тому же Петя подозревал, что одними поцелуями дело не кончится. И оказался прав.
Но на следующее утро он проснулся далеко за полдень, измочаленный, выжатый как лимон и с жуткой головной болью. Подробности этой ночи вспоминать не хотелось, но они все всплывали перед глазами. Разгоряченная выпивкой, Нюра до утра не дала ему ни минуты передышки. И только до предела насытившись Петей, перевернулась на другой бок и громко захрапела. А бедному Пете в эту ночь приснилось, что на него сел слон. Тем не менее, когда он проснулся, Нюры рядом не оказалось. С трудом поднявшись, Петя сходил в уборную, в душ и только после этого обнаружил на столе записку следующего содержания:
«Зайчик, жратва в холодильнике, водка в буфете. Не забудь опохмелиться. Дверь заперта, так что выйти не пытайся. Приду – повеселимся еще. Нюра».
«Хорошенькое дело, – подумал Петя, – это что, меня вроде как арестовали? Нет, я так не согласен».
Однако делать было нечего. Окна были забраны крепкими решетками, а уличная дверь больше походила на вход в бомбоубежище. Пошастав по квартире, Петя убедился, что до прихода Нюры ему отсюда не выбраться.
«Вот стерва, – незлобно подумал он, – хоть бы сказала, когда вернется».
Последовав совету Нюры, Петя хлебнул водки, потом поел разных вкусностей из холодильника.
«Интересно, откуда у нее столько такой хавки? Говорила вроде вчера, что где-то кухаркой работает… Неужели во Владивостоке кухаркам столько денег платят?»
Нюра вообще, судя по всему, жила на широкую ногу. Главная комната была обставлена хорошей дубовой мебелью, в углу стоял огромный широкоэкранный телевизор с видеомагнитофоном, в специальной стойке помещалась роскошная стереосистема. Бар был уставлен напитками с яркими заграничными этикетками, а когда Петя заглянул в буфет, то обнаружил там батарею «Абсолюта» – видимо, хозяйка очень уважала этот напиток. Кухня была оснащена по последнему слову техники – тут даже имелись посудомоечная машина и микроволновая печь.
«Ничего себе, – думал непривычный ко всем этим благам цивилизации Петя, – размах у Нюры явно не кухарочий. Может, она путанит на досуге?»
Предположение показалось Пете сомнительным: вряд ли у проститутки остались бы силы и желание на контакты в «нерабочее» время.
Походив по квартире Нюры, немного оправившись от головной боли, он наконец вспомнил о цели своего визита во Владивосток.
При дневном свете особняк выглядел еще богаче. Медные листы крыши ярко сверкали в лучах солнца. Стекла оказались зеркальными, а в дальнем конце двора Пете удалось разглядеть белый краешек спутниковой антенны. Ворота были по-прежнему наглухо закрыты. Петя принес из кухни пепельницу, достал из бара пачку сигарет и занял у окна наблюдательную позицию.