На изломе чувств
Шрифт:
– Нет, не надо.
Прохожу в гостиную и сажусь на диван. Протягиваю маленькую коробку Вике.
– Это ведь все, да?
– всегда знал, что она умнее, чем прикидывается.
– Да.
– Скотина ты, Озеров. Перед самым новым годом, тебе икаться не будет?
– От икоты вроде не умирают. Ну а если да, то такова моя судьба.
– Ну мог бы хоть после праздников, а?!
– А смысл?
–
– Викуль, ты вроде жадной никогда не была, но я тебе так уж и быть десятого января пришлю еще один подарок. А пока принимай ключи от машины.
– Так это машина?!- вытаращив глаза, спрашивает Вика. – Тогда ладно, можешь не присылать второй.
– Я подумаю. Там еще один подарок - упаковка настоящих мясных консерв.
– Это что типа ешь, свинья, консервы в новой машине? Ты точно скотина.
– Я прощаю тебя только потому что ты женщина. Это консервы для собаки. Накорми беднягу, я все обещал ей, но слова не сдержал. Вот надо исправлять.
– Миш, - Вика тут же меняется в голосе, садится мне на колени и кладет голову мне на грудь.
– А что было не так? Ты только скажи, может что-то можно исправить? Тебе не нравились мои длинные ногти? Так я их короткими сделаю. Собаку буду кормить нормально. Ребенка тебе рожу, хочешь? Ну скажи, что не так, пожалуйста?
– Все нормально было, Вик. Просто я тебя не люблю. Можно родить сотни детей, постричь ногти и прочее, только это ничего не решит, ну вот такой я. Прости.
– Миш, ну она же давно умерла. Может пора уже кого-то и полюбить?
– Может и пора. Слезь, пожалуйста. Нужно расставаться на хорошей ноте. Если что- обращайся, - Вика слазит с коленей и наигранно надувает губы.
– А я ведь обращусь, Озеров. И не один раз.
– Дерзай. Ладно, я поеду. С наступающим.
– И тебя.
***
Почти полдня ходил по дому как ненормальный и ломался словно подросток перед первым сексом. Ехать или не ехать? Мне реально походу надо лечиться, ибо я всю ночь проворочался из-за гребаного ответа шара «Перспективы не очень хорошие». Самое дебильное, что я встал ночью и таки снова тряхнул эту ерунду с тем же вопросом и бл*дь ответ мне высветился тот же! Дальше я просто швырнул мяч куда попало и пошел курить. Выкурил полпачки и когда уже тошнота подкатила к горлу, понял, что сигареты не помогут. Завалился снова в кровать и попытался заснуть. Но смотреть в потолок мне тоже надоело, встал, вот и хожу как конченый идиот по дому, нарезая круги.
То ли совесть, то ли жалость, а может еще какая хрень, постоянно давили мне на голову. А еще был разум, и несмотря на то, что шар- это всего лишь совпадение, я понимал, что так у нее все и закончится или уже закончилось.
Выхожу во двор, где все замело снегом, и в который раз спрашиваю то ли у себя, то ли у неба, что мне делать. Ответа я конечно же не получаю. Только еще раз убеждаюсь, что точно сойду с ума, если останусь здесь.
Быстро поднимаюсь к себе в спальню, переодеваюсь, беру бумажник и иду к машине. Надо было раньше выехать, но ничего, к вечеру приеду.
Пока
Дороги опять замело так, что еле проехал к озеру. В доме свет горит, и что самое противное, слышны голоса, точнее ор и дверь открыта нараспашку. Суки! Выхожу из машины и захожу во двор. Какой-то мужик сидит на крыльце со стаканом в руке, покуривая сигарету.
– С новым годом, - салютует мне.
– Он вообще-то не сегодня, - прохожу мимо него и захожу внутрь дома, закрывая за собой дверь.
От былой чистоты, как и предполагалось, не осталось и следа. Судя по доносящимся из кухни звукам, сборище алкашей сидит именно там.
– Мужик, а ты не наш, - оборачиваюсь на голос уже знакомого алкаша.
– И слава Богу.
– Ты приехал к кому-то?
– не унимается мужик, хватая меня за рукав куртки.
– Хозяин на кухне?
– Валерка? Да, там.
Прохожу на кухню, где восседает пятеро мужиков, и все молодые. Алкашей и за версту можно узнать, но то, что и этим не больше пятидесяти, все равно видно невооруженным взглядом. Олиного папашу я узнал сразу, спасибо, что видал раньше.
– На пару слов выйди, - обращаюсь к папаше.
– А ты кто будешь?
– Конь в пальто. Выйди, о дочке поговорим.
На удивление мужик идет за мной, как только я сказал об Оле. Проходит в коридор и тут же садится на стул.
– Где Оля?
– Наверху, в комнате. Не хочет открывать и новый год праздновать. А вы кто все же?
– Слушай меня внимательно. Я сейчас забираю твою дочку, пока ты окончательно ее не угробил. Ты не препятствуешь ее уходу, не просишь на коленях, не плачешь и тому прочее. С этого дня ты предоставлен сам себе. И только тебе решать, в ближайшие дни сдохнуть в собственной блевотине или прожить оставшееся время человеком. Хотя ты уже не совсем личность, и это я с натягом говорю. Но если побудешь трезвым хотя бы пару дней, может что-то и осознаешь. Я оставлю тебе ровно столько денег, сколько зарабатывала твоя дочь, - достаю деньги и трясу ими около глаз папаши.
– И повторюсь, только тебе решать, как ими воспользоваться. Но есть большое НО. Ты получишь их только тогда, когда протрезвеешь. Дай свой телефон, - мужик, как ни странно, меня слушается и протягивает старинную поцарапанную трубку. – Я вбиваю сюда свой номер и записываю себя под именем «как получить деньги». Скажу, где они лежат, когда услышу трезвый голос, и только после праздников. Выживешь- есть шанс узнать где они. Нет, так и деньги зря не уйдут. А если полностью одумаешься, я может и жить тебе нормально помогу. Например, в клинику отправлю. Надеюсь, что-нибудь из этого разговора ты запомнишь. И когда в следующий раз поднимешь очередную рюмку водки, вспомни о своей умершей жене и дочке. Что бы она тебе сказала обо всем этом? А теперь проведи меня к Оле.