На краю бездны
Шрифт:
Стоило подойти к квартире, как дверь распахнулась. На пороге стоял Ваня, прожигая меня взглядом.
— Где тебя черти носят? Я же волновался! Черт возьми, ну неужели нельзя позвонить, предупредить, что задерживаешься? — отчитал меня Тарасов, а я расплылась в улыбке.
Сделала три уверенных шага, обхватила щеки любимого и впилась в его губы страстно, ненасытно, выплескивая эмоции, которые чуть не растерзали мою душу. Скопившийся адреналин требовал выхода, и я знала, как получить разрядку. От моего напора Ваня опешил. Мой огонь передался ему. В глазах Тарасова вспыхнуло дикое желание. Любимый подхватил меня на руки и впечатал со всей силой в стену. Рычал, кусал, стащил экипировку, руками разодрал на мне одежду. Голодный, дикий, и весь мой. Вся моя кровь устремилась вниз живота, мышцы стянулись в тугой узел,
— Моя ненасытная, — прохрипел Ваня, целуя глубоко, с напором, порабощая, заставляя меня желать большего.
Любимый провел руками по моим лопаткам, нащупал застежку от лифчика и расстегнул, отбрасывая в сторону. Сжал ладонями мою грудь, играл с сосками, перекатывая их между своих пальцев. Я застонала, прижимаясь сильнее. Ваня подхватил меня на руки и отнес в ванную. Трясущимися от нетерпения руками стащил с меня остатки одежды и поставил под душ. Плеснул в свою широкую ладонь жидкое мыло и намылил мое тело, а я сходила с ума от интимного момента. Глаза Тарасова потемнели от похоти и желания. Он, как хищник, облизнулся, мысленно представляя, что сделает со мной. От его взгляда у меня сбилось дыхание. Я горела и плавилась. Ваня провел ладонью по моему животу, опускаясь ниже. Его умелые пальцы скользнули между моих ног, потирая и надавливая так, как мне нравилось. Любимый сводил меня с ума своими прикосновениями. Я прикрыла глаза от блаженства, застонала и едва не упала — ноги почти не держали. Его мускулистая рука казалась невероятно сильной.
— Ты такая мягкая и тугая, — услышала я его чувственный шепот.
Рука Вани чуть сместилась, и он погрузил в меня два пальца, а я выгнулась от пронзившего удовольствия. Когда любимый начал двигать ими внутри меня, ощутила приближение оргазма.
— Не так быстро, — выдохнул, вынимая пальцы из моего тела.
Я ощутила пустоту и разочарование, показательно надула губы, а Тарасов усмехнулся. Ваня подхватил меня на руки.
— Держись, милая.
Я обхватила его крепкую шею. Любимый внес меня в спальню и бросил на матрас. Одним рывком расстегнул молнию на брюках и снял их вместе с боксерами. Стянул промокшую футболку и отбросил в сторону. Перевернул меня так, что я оказалась на четвереньках, надавил на мою спину, заставляя прогнуться, а потом сильным толчком проник в мое тело. Я чуть не задохнулась от остроты ощущений. Однако Ваня замер и не шевелился, а я заскулила.
— Пожалуйста, — выдохнула, качнувшись ему навстречу, пытаясь снять напряжение, которое разлилось по венам.
— Пожалуйста, что? — прохрипел он, медленно проводя руками вверх и вниз по моей спине, то шлепая, то поглаживая бедра.
— Ваня! — хрипло произнесла я. — Я убью тебя!
За свои слова получила увесистый шлепок по мягкому месту. Тарасов намотал на кулак мои волосы и потянул на себя, заставляя сильнее прогнуться в спине. Толкнулся сильно, глубоко, а я зашипела, то ли от боли, то ли от удовольствия. С каждым пронизывающим ударом я всхлипывала, не сдерживала надсадные звуки, слетавшие с губ. Соприкосновение наших горячих тел будоражило кровь. Яростные, беспощадные толчки сводили меня с ума. Боль граничила с удовольствием. Ваня продолжал вонзаться в меня, пока я не ослабла под ним. Колени задрожали, а поясница затекла. Любимый перевернул меня на спину, завел руки мне над головой, не позволяя прикасаться к себе. Впился в мои губы. Его поцелуй был доминирующим и все же весьма соблазняющим, требовательным. В тот же момент он снова вошел в меня… Резко… Глубоко… Я дернулась, но Ваня крепко удерживал меня на месте. В черных глазах горел огонь безумия. Демон! Передо мной был настоящий демон, который не знал пощады и нежности. Только сила, грубость и жесткость. И мне это нравилось, потому что не знала, как может быть иначе. По сравнению с Виктором, Ваня белый и пушистый. То, что со мной вытворял Громов… Бросило в жар… Ваня сжал зубами мой сосок, а меня накрыла лавина и я содрогнулась всем телом, получая долгожданную разрядку. Мой стон сразу же поглотили мужские губы.
— О, Боже, детка! — простонал Ваня, вонзаясь в меня, делая мощные удары бедрами в горячую ноющую плоть.
— Яна, — выдохнул он мое имя, когда кончил, а надрывная нота в его голосе, на пару с рукой, интимно двигающейся
Я окончательно лишилась сил. Ваня вышел из меня, стянул презерватив и лег рядом, подмяв меня под себя. А я гадала, когда Тарасов успел надеть презерватив? Была поглощена настолько, что ничего не замечала вокруг.
Любимый уткнулся носом в мой затылок, тяжело дышал.
— Тигрица моя, я люблю тебя, — прошептал он, а я улыбнулась.
— И я тебя… Больше жизни, — ответила чистую правду.
Ваня поцеловал меня в шею, нежно водил ладонями по животу, а мне хотелось урчать от удовольствия. Я любила этого мужчину до умопомрачения, растворялась в нем, теряла себя, была готова на все ради него. И мне казалось, что Ваня точно так же любил меня.
Через день Артем отвез меня в клинику. Тарасов, узнав об условии Романова, согласился, с моим братом, что мне не помешает лечение. Так меня и упрятали в психиатрическое отделение. Хорошо, что держали в блоке с такими же людьми как и я, а не с буйными и чокнутыми.
Три недели я провела в клинике. Со мной работали специалисты, ставили капельницы, давали витамины, разговаривали, проводили тесты. Надо признаться, мне это пошло на пользу. Перенастроили мой мозг, позволили взглянуть на некоторые вещи иначе. Я наконец-то призналась себе, что мне требовалось лечение, и согласилась с доктором, что через пару месяцев снова необходимо пройти курс. Вместо трех с половиной недель, меня отпустили домой на три дня раньше. Я решила не говорить ни брату, ни Ване о том, что меня выписали. Хотела сделать сюрприз. Домой добралась на такси. Очень удивило, что машина Вани стояла у подъезда, ведь он должен был быть на работе. Подошла к входной двери и открыла ключом. В квартире громко играла музыка, и слышались голоса, доносившиеся из комнаты. Я судорожно сглотнула и пару раз моргнула, чтобы убедиться, что мне не мерещились женские шмотки, разбросанные на полу. Не стала разуваться, ступала бесшумно, двигаясь в сторону спальни. Кровь стучала в висках, а ладони вспотели. Что-то противное и липкое прикоснулось к душе. Дернула ручку и дверь распахнулась. У меня сердце разлетелось со звоном на тысячи осколков. В нашей кровати Ваня. Где найти культурное слово? Занимался сексом с Алисой. Они уставились на меня пьяными взглядами. На полу стояли пустые бутылки. Я ошарашено смотрела на того, кому доверяла, кого любила и не могла поверить в то, что увидела.
— Яна! — испуганно выдохнул Ваня, а вот Алиса залилась хохотом.
Эта змея обхватила Тарасова за шею и притянула к своей груди. Иван пытался выпутаться из захвата, вот только Зайцева была проворней. Уцепилась ногами за талию моего мужчины.
На негнущихся ногах я попятилась назад, ощутив нож в спине и рану в груди. Мне было нечем дышать. Весь мир рухнул. Пока я лечилась… Он и Алиса… Встряхнула головой, отгоняя от себя эти мысли. Боль. Она пронзала каждую мою клеточку. Вместо крови текло железо. Тяжелое, заставляющее каменеть все мышцы. Дрожь возникла в теле.
— Яна! — с отчаянием крикнул Ваня, а я подхватила шлем и сумку с документами, выскочила из квартиры.
Перепрыгивала через две ступеньки. Выбежала на улицу, запрыгнула на мотоцикл. Лихорадочно соображала, что делать? Трясущимися руками вставила ключ в замок зажигания и сорвалась с места. Слезы текли ручьем, из-за этого дорога казалась расплывчатой. Мне все сигналили, а я не обращала внимания. Мне было все равно, разобьюсь я или нет. Я чувствовала себя мертвой. Выехала за город, свернула к речке, туда, где точно бы не встретила людей. Мне хотелось побыть одной. Бросила мотоцикл на поляне, села на берегу, обхватив колени руками. Прикусила губу до крови, испытывая боль.
Не сон? Точно? Это явь? Как он мог? Заскулила, зажмурилась, задыхаясь от боли. Вцепилась зубами в кулак и завыла, как безумная. Меня разрывало на части, ломало. Хотелось умереть. Однако проснулся мой демон, которого так отчаянно пытались изгнать в клинике. Во мне все кипело и клокотало от ярости и желания отомстить. Нанести такой же удар, заставить всех страдать. Уничтожить! Убить! Чтобы сгнили все мои враги. Чтобы каждый из них захлебнулся собственной кровью. Я цеплялась за новую зарождающуюся эмоцию — ненависть! Никогда ему не прощу предательства! Никогда! Я уеду! Скроюсь! Подальше от всех! Ненавижу! Зарычала, зарывшись пальцами в волосы. Застонала от боли.