На краю бездны
Шрифт:
“Невероятно”, — подумала Джил, шагая за мужчинами. Только сейчас до неё дошло, что половина студии превращена в неординарный кабинет. А вторая оставлена почти пустой.
— Господин директор, это прокурор Стоун и его помощник мисс Кэйлаш.
Сидящий в кресле, спиной к ним, мужчина развернулся. Он был вовсе не таким, каким должно быть руководящее лицо в большой компании. Для начала он выглядел достаточно молодо, возраст на его лице словно стирался. С равным успехом ему могло быть как тридцать, так и сорок. А его внешний вид заставлял впасть в некое оцепенение.
Джил поймала себя на мысли, что хочет подойти ближе
— Добро пожаловать, — произнёс обладатель странных волос, — Я рад встрече с Вами, господин Стоун.
Он поднялся из кресла и вышел из-за стола, протягивая руку Стоуну. Мужчина был выше прокурора на полголовы и сложен так, словно качался ежедневно по несколько часов. Темно-синяя рубашка с расстегнутыми у горла пуговицами контрастировала с белоснежными волосами и подчеркивала цвет раскосых глаз, приподнятых к вискам и создающих впечатление смеси какой-то азиатской мужской красоты. Он выглядел экзотично. Утонченно. Но при этом — мужественно и благородно.
Достаточно для того, чтобы потерять глаза, разглядывая его.
— Моя помощница, мисс Кэйлаш, — Стоун представил Джил, и блондин шагнул к ней.
— Мисс Кэйлаш, — произнёс он, осторожно пожимая её ладонь. Интересно, кто оставил шрам на его запястье, уходящий вверх, под рукав рубашки? Эта рука была слишком сильна, чтобы просто поднимать штангу в зале. А необычные глаза были слишком спокойны и при этом — беспечны, чтобы принадлежать прагматичному дельцу.
Джил с трудом отвела глаза от блондина и порадовалась тому, что мужчины приступили к обсуждению цели своей встречи.
— Встретиться с Вами, господин Стоун, должен был директор отдела управления, но он был вынужден срочно уехать. Поэтому здесь я, — блондин вернулся в кресло и непринужденно откинулся на спинку. Теперь Стоун и Джил сидели перед ним. Разумно, если хочешь видеть лица обоих сразу.
Джил чувствовала себя не в своей тарелке. Она не могла сосредоточиться на разговоре, словно что-то держало её в стороне, отводя от линии разговора. Блондин обладал странным голосом. Казалось, что вся комната заполнена чем-то мягким, похожим на мех, когда он произносил ничего незначащие слова, и они почти реально касались кожи. Хотя он ни разу не обратился именно к ней, Джил могла поклясться, что какая-то его часть упорно изучает её как неизвестный предмет. Очевидно, она окончательно спятила.
Она исправно отсидела все полчаса беседы, сделала все нужные пометки и абсолютно не поняла — зачем они приехали и какова был цель встречи. Весь разговор пролетел мимо неё. Такое было ей не свойственно, а значит — раздражало.
— Надеюсь, что наше сотрудничество принесёт свои результаты, — Стоун поднялся, прощаясь. Он явно был доволен разговором, и Джил с облегчением подумала, что скоро она сможет оказаться дома. Выспаться. Вечерами она стала выходить на пробежку, в корне изменив свои прежние привычки. Раньше она сидела бы и работала до полуночи, а теперь Джил ходила в тир и бегала, возвращалась домой усталой, но бодрой. Несмотря на то, что её тело ныло, и каждая мышца была приятно утомлена, Джил ощущала себя невероятно сильной и свежей. Прежняя нервозность стала исчезать, а постоянное копание в прошлом исчезло как утренний туман.
Если она приедет домой через час, то успеет даже вздремнуть, а потом заняться бумагами. Джил рассеяно смотрела на смотрела на покачивающийся на столе маятник, когда неожиданно поняла, что блондин смотрит на неё, а Стоуна уже нет рядом. Она моментально стряхнула рассеянность, испытывая неловкость, и оглянулась.
— Ваш спутник направился к лифту, — голос, как шелковый мех, скользнул по коже. Таких голосов не может быть в природе, а значит, ни в коем случае нельзя поддаваться этому ощущению. Джил сама не поняла, как эта мысль возникла в голове. — Не смотреть на него и не слушать его, — повторяла она себе, разворачиваясь и шагая к лифту. Возможно, он занимается каким-то внушением, чтобы повлиять на своих собеседников, а значит, потенциально опасен.
— Возможно, мисс Кэйлаш, — густой голос догнал её почти у выхода из светлого кабинета-студии. Джил чуть не остановилась от неожиданности, но затем сообразила, что по всей вероятности произнесла последнюю фразу вслух. Он может владеть внушением. Но не умеет читать мысли. Это был достаточно позорный момент, и Джил захотелось припуститься бегом, особенно когда позади неё раздался смех.
— Директора Моста в высшей мере талантливые люди, — Стоун пребывал в отличном настроении и неожиданно разговорился, — насколько я знаю, в компании очень ценят одаренных людей и отдают им предпочтение при наборе на работу.
Джил, борясь с остатками непонятной рассеянности, которая одолевала её всё время в кабинете директора Моста, промычала что-то невнятное в ответ. Но, перехватив удивленный взгляд Стоуна, явно не ожидавшего такой реакции, спохватилась и заявила:
— Мне показалось, что директор является отличным специалистом, это необычно. Однако его внешний вид… Такая прическа крайне эпатажна даже для гения.
— А что не так с его прической? — Удивился Стоун.
— Она была немного неординарна, — медленно произнесла Джил, напрягаясь от кончиков ушей до пальцев ног.
— Не думал, что Вы считаете русые волосы неординарной прической, — засмеялся Стоун, поворачивая машину на съезд автострады.
Глава 15
Гай оторвался от экрана ноутбука, устало потерев глаза. Он просидел несколько часов, и за это время успел узнать много интересного. Конверт, который дал ему Шолто, скрывал в себе пару дисков, на которых было записано одно очень старое дело. Гай понял, что ему в руки попалось то, что было нужно тогда, когда на одной из первых страниц документов промелькнуло упоминание имени Кэйлаш.
Он еще раз с большим вниманием просмотрел все три диска. О ней упоминалось лишь несколько раз, но она была одним из свидетелей. Это было очень странно, потому как Гай не встретил никакой информации об этом процессе, когда искал данные о Кэйлаш. Казалось, что его никогда и не было. Но то, что он только что прочитал, говорило об обратном. Значит, она хорошо постаралась спрятать все концы своего темного прошлого как можно дальше, чтобы её считали воплощением правильности и справедливости. Ещё одно доказательство того, что вся её жизнь и вся она лживы до глубины души. А ведь она была на тот момент всего лишь подростком, школьницей.