На краю одиночества
Шрифт:
– Поэтому и нашли, – голос Глеба звучал ровно.
Слишком уж ровно, чтобы обмануть Анну. И она подняла руку, накрыв своей ладонью мужскую. Анна не знала, что еще может сделать, но… не делать ничего она не могла.
А Его императорское Величество хмыкнули и сказали:
– Так даже лучше. Когда все и в одном месте.
– Совпадение, – княгиня пожала плечами. А тварь повторила человеческим голосом, показавшимся Анне знакомым:
– Весьма удачное совпадение. Правда,
Глава 34
Наверное, Глеб все же в чем-то провинился перед высшими силами.
Упрямством своим?
Нежеланием соблюдать ритуалы? Тем, что не заглядывал в храмы, на которые жертвовал? А может, и вправду стоило отрешиться от мира, укрыться в каком-нибудь глухом монастыре, где намоленые стены станут непреодолимой преградой иному.
Тварь обрела плоть.
И лицо.
– Здравствуй, – сказала она, растягивая рот в улыбке. Вот только зубы у нее получились совсем нечеловеческими, мелкими и острыми. – Сынок…
Глеб не ответил.
Не стоит вступать в беседы с иными. Вполне возможно, что существо это, теперь почти неотличимое от человека – разве что чувствовалась некоторая неясная, неуловимая разумом, несуразность в фигуре его – вовсе не отец.
Просто знает.
Видит.
Слышит больше, чем доступно людям.
– Не хочешь обнять? – тварь растянула руки, и из чрезмерно длинных пальцев высунулись когти. – Нехороший мальчик… никогда меня не любил. Завидовал.
Неправда.
Но… надо сосредоточиться.
– Сам слишком бестолковый, бесталанный… сколько лет прошло, и чего добился? Может, создал какой-нибудь уникальный артефакт?
Голос вкрадчивый, журчит, что вода по камням.
– Ритуал разработал? Получил награду… хотя да, получил, но награды, скажем так, пустое. Их получить легко, когда в приятелях у тебя наследник престола.
– Владимир? – тихо поинтересовались Его императорское Величество, которому делать в доме Анны было совсем нечего. И уж тем паче не стоило обращать на себя внимание существа.
– И ты, мой мальчик, здесь…
Тварь двигалась медленно, она словно привыкала к этому, созданному ею же тело.
– Ты здесь. Пришел. Совесть взыграла? Ты всегда был слишком совестлив для того, чтобы править. Вот твоя матушка, та знала, что совесть – это роскошь для человека твоего положения.
А лента не исчезла.
И бант был.
Пышный розовый бант из тех, которыми придворные дамы украшают своих собачонок. Он выделялся в сером пограничье, что цветом, что вообще полной своею неуместностью.
Если присмотреться…
– Видишь, что получилось? – тварь провела пальцами по лицу княгини, которая
Кукла.
Так и есть… с чего Глеб вообще взял, что именно она управляет сущностью? Связь – оружие обоюдоострое.
– Если бы ты убрал ее вовремя, ничего бы не произошло, – тварь склонила голову, разглядывая Его императорское Величество с немалым интересом. – Но ты просил. Слышишь, девочка? Он просил свою матушку оставить тебя в живых. И она поклялась. Забавно, да?
– Ты – не он, – Его императорское Величество покачали головой. – Не мой наставник. Я знаю.
– Также, как и раньше? Когда к тебе пытался обратиться этот мальчишка? Ты знал, что он наговаривает, что он слишком слаб. И приказал не вмешиваться в семейные дела. Спасибо.
– Не стоит его слушать, – заметил Глеб.
– Видишь? Он знает. Многое знает… но толку? К слову, он свято верит, что не такой, как я… и никогда не станет таким… таким нет, но станет другим. Правда?
Нет.
Твари ответ не нужен.
Она идет, медленно, и становится очевидно, насколько оно иная. В мире яви, запертые в человеческих телах, скованные плотью, твари вынуждены подчиняться и этой плоти, и законам мира. А здесь она лишь подражает.
На редкость бездарно, к слову.
Колени прогибаются в обратную сторону, а плечи перекашивает, и шея изгибается, вытягивается, а с нею – и воротничок рубашки, который кажется продолжением плоти.
Так и есть.
…а ведь сильна, если все равно удерживает структурированный облик.
– Он уже становится… он почти готов… не хватает малости. Времени, верно, Глеб? И случая… случай у нас подходящий. Договоримся?
Она останавливается перед Анной и тянет уродливую руку, но коснуться не смеет.
– Я отпущу ее. И его… – взмах в сторону Его императорского Величества. – И это ничтожество…
Олег с призрачною скрипкой. Кажется, он отказывался видеть, что происходит вокруг. Он смотрел лишь на эту скрипку, и на смычок, который то касался струн, то исчезал, чтобы спустя мгновенье вновь появиться в пальцах.
– А ее не отдам. Она нам пригодится… для ритуала. Для ритуала всегда нужна кровь и желательно свежая. Конечно, не девственница… с девственницами интереснее. Просто поверь.
Княгиня стояла.
Слушала.
Улыбалась. Глаза ее были закрыты, а на лице застыло выражение абсолютного счастья.
– …потом сам попробуешь. Убедишься.
Оскал.
И выдох. Тварям дышать не обязательно, даже тем, которые решили, что они хотят быть похожими на людей. От нее воняет тленом и тем, иным, миром, готовым пожрать явь.