На краю пропасти

Лукас Дженни

– Я люблю тебя, – промурлыкал он с улыбкой и посмотрел на Робби, которого она держала на руках. – И я люблю нашего сына.

Гости дружно ахнули.

– Да, – подтвердил Габриель. – Робби – мой сын. Лаура боялась признаться мне, боялась, что я не смогу стать отцом, которого он заслуживает. Но я буду. Клянусь всю жизнь доказывать тебе, что я достоин тебя.

Лаура всхлипнула. Она дотронулась рукой до щеки Габриеля и посмотрела ему в глаза:

– Ты любишь меня?

У него на глазах выступили слезы.

– Да.

Она заморгала,

судорожно втянув воздух.

– Но что со сделкой в Рио?

– Меня это не волнует. Пусть француз покупает фирму.

Лаура отчаянно замотала головой:

– Но ты много лет пытался вернуть компанию. Это все, чего ты хотел. Все, о чем мечтал день и ночь!

– Я считал фирму главным, что досталось мне от моей семьи. – Улыбка тронула его губы. – Но это не так.

– Не так? – прошептала молодая женщина.

– Мои родные любили меня, а я – их. Авария не изменила этого. Я буду помнить свою семью до конца дней. Я почту их память счастливой семейной жизнью. – Габриель крепко обнял ее. – И сегодня я начинаю эту счастливую жизнь с признания в любви к тебе.

– Я люблю тебя, – задыхаясь, проговорила Лаура. – Так сильно… – От избытка чувств она вынуждена была помолчать. – Но мы можем пожениться и позже. Надо немедленно лететь в Рио. Я не хочу, чтобы ты терял компанию, наследие твоей семьи…

– Я и не теряю его. Я наконец-то нашел. Наследие моей семьи – это любовь. Наследие моей семьи, – его глаза сверкали, – это ты.

Когда Габриель и Лаура вернулись из Нью-Йорка, красные, зеленые и золотые осенние листья падали на землю Нью-Гэмпшира.

Лаура радостно вздохнула, Когда их внедорожник повернул на дорогу, ведущую к старому поместью, в котором они сыграли свадьбу. Теперь это был их дом. На следующий день после свадьбы Габриель приобрел его и подарил жене.

– Он слишком большой, – протестовала Лаура. – Нам не нужно столько комнат!

Габриель одарил ее хитрой и озорной улыбкой:

– Мы можем попробовать занять их все.

И они постарались. По правде говоря, они даже преуспели на этом фронте. Лаура вспыхнула. С того момента, как они переехали сюда в марте, ей довелось заниматься любовью с Габриелем во всех сорока комнатах и в каждом укромном уголке огромного сада. Они провели много вечеров на берегу озера, любуясь звездами, лениво мигающими в ночном небе. Одно небольшое озеро для одной небольшой семьи, улыбнулась про себя Лаура. Когда-нибудь она научит своих детей плавать, как отец учил ее.

В Нью-Йорке они провели всего одну ночь, однако Лаура уже успела соскучиться по дому.

Когда машина остановилась, она начала открывать дверцу, но Габриель тут же остановил ее суровым взглядом.

Лаура откинулась на сиденье и вздохнула. Муж обогнул капот машины и открыл дверцу сам. Габриель протянул ей руку, и его взгляд тут же смягчился. Лаура вложила руку в его ладонь и ощутила все ту же дрожь любви и желания, которую почувствовала, когда босс в первый

раз прикоснулся к новой секретарше.

После того как Габриель помог ей выбраться из внедорожника, что было непросто, он захлопнул дверцу. Габриель шел за женой по пятам, волнуясь и беспокоясь о ее безопасности и комфорте. Это раздражало бы, если бы не было так мило.

– Я вообще-то сама в состоянии закрыть дверцу, знаешь ли, – заметила Лаура.

Габриель погладил ее по щеке и посмотрел ей в глаза:

– Я хочу заботиться о тебе.

Взглянув на широкие ступеньки, ведущие к главному входу, женщина озорно приподняла бровь:

– Не хочешь понести меня по лестнице?

Габриель притянул Лауру к себе за отвороты пальто.

– Конечно, – прошептал он, уткнувшись в ее волосы. – Особенно если учесть, что следующий лестничный пролет ведет в нашу спальню.

Наклонившись, он поцеловал ее.

Его губы были мягкими и горячими. Пока муж обнимал ее, налетел холодный северный ветер, принеся с собой опавшие листья. Но Лауре было очень тепло.

– Ты горячая, как печка, – сказал Габриель, отстраняясь, и засмеялся. – Ты довольна поездкой?

– Да, – ответила она, улыбнувшись. – Ну, за исключением того момента, когда ты бросился под колеса машин, чтобы защитить меня на пешеходном переходе.

– На Пятой авеню творится безумие, – проворчал Габриель.

– Да, все эти сумасшедшие туристы и водители лимузинов, – передразнила она мужа.

Лаура направилась к входу. Она с нетерпением ждала встречи с Робби – ведь малыш впервые надолго разлучился с матерью. Но с ним остались две любящие женщины – няня Мария и бабушка Рут.

– Спасибо. Все было чудесно.

– Да уж, – усмехнулся Габриель, озорно выгнув бровь.

Лаура ткнула его локтем в живот:

– Я имела в виду девочек. Было приятно встретиться с ними.

– Еще бы. Мы не видели их с тех пор, как они поступили в колледж.

– Теперь ты не очень часто бываешь в Нью-Йорке.

– Ну, у меня есть дела приятнее, чем работа, – пробормотал Габриель. – Например, занятия любовью с моей красавицей женой.

Лауру бросило в жар. В тот безумный мартовский день, когда они поженились, Габриель впервые занялся с ней любовью без презерватива. Ощущения были настолько новы и непривычны для него, что они не вылезали из постели целую неделю. «В каком-то смысле я у него тоже первая», – думала Лаура. И она забеременела в медовый месяц.

Женщина погладила свой круглый живот. Девочка, которая должна была родиться через несколько недель, толкалась.

– Хорошо, что мы переехали сюда, – прошептала Лаура. – Я так рада, что моя семья живет рядом.

Габриель посмотрел ей в глаза:

– Я тоже. И должен поблагодарить за это тебя.

Прошлой весной, узнав, что беременна, Лаура разыскала Изадору, маму Лолы, и пригласила их семью прилететь на выходные в Нью-Гэмпшир на частном самолете. К изумлению Габриеля, они согласились.