На краю пропасти
Шрифт:
Что он здесь забыл? Или, вернее, что должен был вспомнить? Потёмкин напряжённо всматривался в небо, в то место, где солнце почти исчезло за горизонтом, создавая эффект плавящегося где-то вдали снега, растворяющегося в лёгкой дымке и мареве… Ничего. Он ничего не мог вспомнить. Ещё некоторое время повертевшись и сопротивляясь рвущему одежду ветру, он в панике остановился. Было тихо. Настолько безмолвно, что, казалось, выключили звук. Ни скрипа снега, ни дуновения, ничего.
И только растворяющийся за горизонтом свет солнца ещё сохранял иллюзию реальности. Но уж слишком быстро таяли красные краски на темнеющем небе, где загорались звёзды. Ой ли? Звёзды ли?
Теперь Игорь
В тот же миг вода хлынула вниз, заполнив пространство вокруг. Обескураживая, дезориентируя, растворяя… Игорю понадобилось какое-то время, чтобы понять, что он всё ещё привязан к скале где-то в глубине океана, а кислород уже заканчивается. Вода сковывала движения, замораживала конечности, но лекарь так быстро, насколько мог, отстегнул карабин, соединяющий его с верёвкой и скалой, несколькими мощными взмахами запустил, как надеялся, своё тело к поверхности. Лёгкие уже разрывались от нестерпимой боли, воздуха явно не хватало, а открыть сейчас рот — означало неминуемую смерть.
Впереди снова забрезжил свет. Лёгкий, расплывающийся, словно завёрнутый в плёнку. Надо к нему как можно быстрей! Игорь вдруг совершенно не к месту вспомнил про фонарик. Но как он будет светить в воде? Его-то старенький, многократно перемотанный изолентой — уж точно нет. Но среди водоворота странных событий и явлений, чем чёрт не шутит? Игорь вытянул его из-за пояса, прикрепил к ремню лётных очков и включил.
Фонарик слабым лучом прорезал тёмную морскую воду. Нет, не воду. Тьму, клубившуюся вокруг и обволакивающую, словно некая плотная субстанция, в которой можно было перемещаться, а значит… Дышать? Лёгкие сдерживать уже было невозможно. Вздох рвался изнутри, заставляя грудь заходиться спазмами, и страх расползался по телу, не желая исчезать. Тьма же расслоилась в свете фонаря на тёмно-серые оттенки, откуда выныривали странные вещи. Как ни пытался Игорь вспомнить название, назначение этих предметов — не мог. Двухместная коляска, разорванная на части, толстый плед, почти расползшийся от времени, с рисунком из огромных роз, лёгкая ажурная шляпка, которую так любила Рита…
Вдруг всё снова изменилось. Из мглы выплыло тело. Отёкшее, раздувшееся, с заметными уже признаками разложения. Оно так и смотрело на Игоря выпученными стеклянными глазами, пока не скрылось из виду. Дальше — хуже. Мимо стали проноситься трупы, каждый следующий ещё отвратительнее прежнего. То кожа лоскутами свисала с прогнившей плоти, то отсутствовали некоторые конечности, то это была иссохшая мумия, а один раз… пронеслась тень. Нечто, состоящее из мелких, еле заметных частиц. Это был пепел. И фигура, спалённая давним ядерным пожаром, почти обняла Игоря, но он с неслышным криком рванул вверх, стараясь как можно быстрее достичь размытого света, тусклым кругом будто лежавшего на матовой льдине…
Это снова вода, а руки упёрлись в скользкую поверхность холодного монолита. Именно из-за этого свет казался таким мутным, расплывчатым. Но он всё же оставался виден. Скорее всего, льдина не слишком толстая. Надо выбираться. Игорь достал нож. Тот самый, что остался торчать в спине Игната, только сейчас он почему-то оказался снова у него. Мужчина начал царапать, ковырять им лёд. Но это трудно, чертовски тяжко. Любое движение вверх отталкивало лекаря назад, в глубину. Ему вновь и вновь приходилось работать ногами и руками, чтобы держаться рядом с поверхностью. Силы были на исходе, когда нож всё же проткнул лёд, и Игорь в последнем усилии несколько раз ударил кулаком.
И снова ни звука, льдина раскололась, мелкие обломки немедля же разошлись в стороны, более крупные — вздыбились. Мужчина схватился за скользкий край, этого хватило, чтобы подтянуться вверх, и, помогая себе ногами, он всё же выбрался наружу, отползая как можно дальше от края тёмной пропасти…
Игорь в усталости лежал некоторое время, откашливаясь и стараясь не шевелиться, чтобы дать уставшим мышцам отдохнуть. И лишь некоторое время спустя осознал, что воздух наполнился звуками. Потёмкин замер, чтобы лучше распознать их. Рядом, буквально в нескольких метрах, кто-то чавкал. Причём делал это с нескрываемым удовольствием, смакуя, облизываясь. Игорь поднял голову.
Увиденное заставило вскочить на ноги и сжал нож. Везде темнота, и лишь маленький круг пространства чётко виден в направленном свете, будто кто-то повесил сверху прожектор. Две тошнотворные твари сидели в нескольких метрах от него и отрывали от трёх мёртвых тел кусочки подгнившей плоти. Одна с какой-то долей удивления рассматривала внутренности мертвецов, перебирая их в лапах.
— Эй! — крикнул Игорь, отчётливо понимая, что чудовища не разговаривают. — Что здесь происходит?
Это была скорее попытка обратить на себя внимание, нежели желание что-либо у них узнать. Твари развернулись, приподнимаясь на худых кривых лапах. Их вид вновь вызвал у лекаря отвращение. Тощие, голые, с белёсой кожей, обтягивающей рёбра и местами свисающей противными складками, они смотрели на него выжженными светом, белыми глазами и не переставали жевать, смачно чавкая. Их длинные пальцы заканчивались столь же длинными и острыми когтями. Видимо, они не ощущали угрозы от Игоря.
«Уходи, — пронеслось у Потёмкина в мозгу. — Они тебя не ждут. Уходи!»
— Кто не ждёт? — заволновался мужчина. Ему почему-то было важно это знать, правда, почему — он не мог вспомнить.
«Они, — одна белёсая тварь указала жестом на трупы. — Они тебя забыли и не ждут. Им теперь не до этого».
Игорь медленно пошёл вперёд, не обращая уже внимания на чудовищ. Ему было интересно только одно: кто они? Почему какие-то полуразложившиеся трупы должны быть ему интересны? Лишь это занимало его сейчас. Твари с пониманием расступились, пропуская Игоря.
Но когда он подошёл ближе и разглядел лица, то упал на колени, заходясь в беззвучном крике. Перед Потёмкиным лежали жена и двое его детей.
Мужчина воткнул в льдину нож. Ещё и ещё. Снова. И так до тех пор, пока бездна под ним и телами не разверзлась, забирая его и семью во тьму…
***
— Рита. Дети, — были первые его слова, когда он откинул войлочный плащ в сторону, просыпаясь. Холодный пот градом стекал со лба, а в глазах словно ещё бушевало безумие сна — всепоглощающая тьма и его семья, растворяющаяся в ней. Тут же всплыло в памяти и слетело с губ название той самой роковой горы — Ямантау…
Картинка до сих пор стояла перед глазами. Мужчина сжал голову руками, но образ, нарисованный уставшим сознанием, не уходил. Надо было как-то изгнать его, этот давно забытый призрак из прошлого, иначе недолго и свихнуться.
Тут Игорь вспомнил о клочке бумаги, найденном у чёрного монстра в рваных штанах. Это уже что-то. Мысль о смерти медленно стиралась из памяти. Надо срочно развернуть грязную, дырявую бумажку и решить головоломку, озадачившую Потёмкина с тех пор, как он узнал, что чудовища могут носить штаны.