На краю света
Шрифт:
– Да как ты можешь! – покраснев до ушей, обиделась подруга. – Я вовсе не такая. И вообще, – резко переменила она тему, – в этот раз я больше хочу посмотреть, как тройняшки соревнуются в меткости стрельбы из лука.
– Я уже запуталась, кто из них тебе больше нравится.
– Мне все нравятся одинаково.
На площади, где проходил праздник, подруги быстро разминулись. Смотреть показательные выступления юношей у Фрейи не было ни малейшего желания. Хотя более всего её раздражало даже не это, а глупое поведение ровесниц, нелепыми уловками и смешками старающихся лишний раз обратить на себя внимание. Твёрдо решив не уподобляться большинству,
– И ты здесь, – не без труда преодолевая смущение, обратилась она к Лейви.
Тот, расположившись в самом конце торгового ряда, раскладывал самодельных человечков и прочие милые безделушки из дерева. В основном это были детские игрушки. В ответ на её вопрос юноша лишь утвердительно кивнул головой. Он всегда был интересен Фрейе, отчасти как раз по причине своей замкнутости. В деревне существовал такой порядок, когда новорождённые дети чуть подрастали, днём родители отдавали их под присмотр какой-нибудь одинокой пожилой женщины, чтобы самим иметь возможность спокойно поработать. В доме няни ребятишки играли, резвясь на небольшом дворике, потом отдыхали, а вечером родители забирали их домой. Так вот, Лейви появился в доме Нанны, когда ему было уже лет шесть, что сильно удивило других ребят, поскольку до этого они его в глаза не видели, хотя Лилью, маму мальчика, в деревне все хорошо знали как искусную ткачиху. Новенький всё время ходил в шапке и никогда не снимал её даже в помещении. По коротким локонам, местами выбивающимся из-под неё, было трудно судить о цвете волос, ведь при дневном солнце и вечерних сумерках они выглядели по-разному. Однако Фрейе казалось, что волосы его всё же пепельно-серые, как и брови. Что и говорить, Лейви и вправду выделялся на общем фоне, но, что было занимательно, как раз не яркостью, а именно бледностью своей внешности.
– Ты всё это мастеришь сам?
– Да, вечерами, – как обычно, не поднимая глаз, ответил тот.
– У тебя здорово получается.
– Спасибо.
– Когда я гуляю вдоль берега, то часто вижу тебя. Обычно ты распутываешь сети или задумчиво смотришь на воду. Порой мне кажется, словно ты что-то видишь, так пристально вглядываясь в глубины океана.
– Я очень хотел бы, – серьёзно посмотрев ей прямо в глаза, ответил юноша.
– А, вот ты где! – подбежала к прилавку Мани. – Пойдём скорее, там сейчас начнутся танцы. И, не дождавшись ответа, утащила подругу за собой.
– Это невежливо, – сердито заметила Фрейя. – Я даже не попрощалась.
– С кем? С этим чудиком? Как его там зовут, не помню…
– Его зовут Лейви. И он нормальнее вас всех вместе взятых!
– Вот это новости! – ахнула подруга. – А не влюбилась ли ты часом?
– Ещё чего! Он нравится мне своей скромностью, и не более того.
На танцах, когда общее веселье достигло предела, девушка почувствовала себя дурно. Однако причиной тому послужила вовсе не усталость. Ей внезапно стало страшно от мысли, что всё это уже происходило год, десять, двадцать лет назад. Словно жизнь,
– Что с тобой? – забеспокоилась Мани. – Ты выглядишь бледной.
– Голова закружилась. Пожалуй, мне лучше вернуться домой.
Но стоило ей выйти с шумной площади, как ноги сами понесли её к воде. Там наваждение быстро рассеялось, вновь вернув мысли в привычное тихое русло.
– Я так больше не могу, – тихо, украдкой смахивая слёзы, шептала девушка.
В ту ночь она проснулась от странного чувства. Осмотрев кровать, бедняжка невольно вскрикнула, не зная, что и думать.
– Что такое? – поспешила Фьола на крик дочери.
Моментально оценив ситуацию, мать облегчённо перевела дух, опустившись на ближайшую скамейку.
– Что здесь стряслось? – громогласно вопрошал Фроси, следом показавшись в дверях.
Главе семейства понадобилось некоторое время, чтобы проснуться, и теперь, сонно зажмурив один глаз, он поочерёдно переводил взгляд от супруги к дочери, ожидая объяснений.
– Спи, дорогой, – успокоила его жена. – Бабьи дела.
– Тьфу, – не скрывая досады, покачал головой тот, – крапивное семя!
С того дня родители всеми правдами и неправдами старались внушить дочери мысли о браке, попутно пытаясь разузнать хоть что-нибудь о её собственных предпочтениях. Но Фрейя лишь отмахивалась от них, словно от назойливых мух и всё твердила своё.
– Я ещё не готова, – начиная терять всякое терпение, уверяла она. – Какое мне дело до других? Пусть себе женятся, а у меня свои планы.
Однако чего точно не ожидала бедняжка, так это того, что лучшая подруга в данной истории примет вовсе не её сторону. Спустя пару дней после злополучного ночного происшествия, собираясь на встречу с Мани, Фрейя случайно стала свидетельницей их с матерью разговора.
– Избегает шумных компаний? – взволнованно шептала Фьола.
– И слышать о них ничего не хочет.
– И ей совсем никто не симпатичен?
– Пару раз я видела, как она о чём-то разговаривала с Лейви. Но это не в счёт, ведь его не волнует ничего, кроме ремесленных дел.
– Лейви непростой мальчик, – соглашалась мать. – Но почему ты думаешь, что им не о чем поговорить?
– Лейви вообще неразговорчив. Если бы Фрейя не проявляла инициативу, то вряд ли они за всю жизнь перекинулись хотя бы словом.
– Значит, на него надеяться не стоит?
– У него ледяное сердце, да и сама Фрейя говорила, что не испытывает к нему какого-то особенного чувства.
– А я так не хочу прибегать к услугам Кары! У её сына и моей дочери в детстве был инцидент. Дело и яйца выеденного не стоит, но старуха возненавидела Фрейю на всю жизнь. А кроме Кары, нет у нас в деревне свах. Сама-то я для таких дел не гожусь. Вот если бы моя дочь была чуть приветливей, и волноваться за неё не пришлось бы.
– Я дам вам знать, если что-нибудь замечу, – горячо пообещала Мани.
Слушая их разговор, стоя за дверным косяком, девушка едва сдерживала смех. Она вовсе не была зла на свою подругу и тем более на мать. Решили сговориться, чтобы поскорее выдать её замуж? Им же хуже! Выждав ещё пару минут, Фрейя вошла в комнату как ни в чём не бывало.
– Куда ты меня ведёшь на этот раз? – поинтересовалась она у Мани, когда подруги пересекали главную площадь.
– Узнаешь, – загадочно улыбаясь, ответила та.
– Только иди чуть помедленней, мне временами ещё становится дурно.