На кругах времен (Сборник)
Шрифт:
Вдруг впереди на дороге в жидком свете лун появились три точки. Точки росли, росли, росли… «Стража!» — мелькнуло в мозгу. — Прорвусь!..
Когда до шуцманов оставался десяток метров, вдруг поперек дороги опустился полосатый шлагбаум. Это было последнее, что видел Карл в своей жизни….
Мехельмердер был доволен: ему есть о чем доложить Хозяину — свидетелей нет, оба отправились вслед за девчонкой, которую, сами незадолго до этого препроводили на небеса. Карл Векслер разбился, пытаясь удрать от Стражи, а этого, как его, Ганса… ну да, Ганса Грубера нашли еще тепленьким в номерах фрау Швайне… Хозяин будет доволен, поручение выполнено, и начальник Охраны Тайны нажал кнопку просьбы связи.
Мехельмердеру повезло: Хозяин был явно в добром расположении духа и выслушал
Дон Эдуардо действительно был, что называется, в настроении, и даже несколько приподнятом: перед самым звонком Мехельмердера закончилась ежедневная утренняя уборка его апартаментов. Конечно, повода для особого веселья этот факт вроде бы представлять не мог, если бы не одно обстоятельство…
Женщин дон Эдуардо не то чтобы побаивался, но, мягко говоря, недолюбливал. Как-то лет десять назад он оказался в захолустном городишке Восточной провинции в качестве полномочного представителя фабрики по производству подтяжек. Там приглянулась ему одна вдовушка. Он и стал захаживать к ней — по воскресеньям, а то и чаще. Вдовушка — не то Герта, не то Марта, — за долгим временем дон Эдуардо забыл, — принимала его с явным расположением, и от сытного обеда с красным кузельвеином местного происхождения у него кровушка начинала поигрывать и даже возникали непростительные, а порой и совсем бессовестные мысли. Неизвестно, чем бы закончилась эта история, — те мысли приходили все чаще, и даже сны определенного содержания стали беспокоить дона Эдуардо, да так, что утром просыпался он разбитым, — но вскоре он стал получать недоуменные запросы с плохо скрытым раздражением от своих подтяжечных патронов. Чем бы все это кончилось, трудно сказать; может, обозлившись на безделье своего полномочного представителя, выгнали бы шефы фирмы дона Эдуардо Франсиско Адолфо Куртиса вон, а может, оказался бы он в один распрекрасный день под ручку с Гертой (или Мартой?) у входа в местный костел XVI века… Трудно сказать, как все пошло бы дальше, но тут как раз подоспело очередное дядюшкино послание насчет возврата тысячи монет. И, вмиг разочтясь и распрощавшись с подтяжечным поприщем, дон Эдуардо через неделю оказался в диаметрально противоположном конце страны, обосновавшись на время в забытом богом и людьми местечке в лесах Горронды.
Марта (или Герта?) осталась далеко-далеко, как будто ее и не было вовсе. Сны некоторое время по привычке приходили, но недолго.
Этот малозначительный эпизод его биографии заставил дона Эдуардо принципиально выяснить с самим собой отношение к таким предметам, как женщина и женитьба. И по долгом размышлении он пришел к выводу, что выгоды от этих предметов весьма сомнительны, а неудобства очевидны и многочисленны. На одном месте по известной причине, как мы знаем, дон Эдуардо засиживаться не мог. А путешествовать с вероятной супругой не только малоудобно, но и весьма накладно. А там еще, не дай бог, детишки… Можно было бы, конечно, при нужде сняться с места и без ведома семейства, но, поразмыслив, дон Эдуардо решил, что это никак не выход. Накачивать себе на шею вдобавок к дядюшкиным воплям еще целый хор никакого резона не было — от одного преследователя еле-еле увернуться успеваешь.
Надо сказать, что это очень и очень важное ращение далось ему не без труда: воспоминания о Герте-Марте время от времени влезали а его безмятежные сны, особенно ближе к весне. А тут еще простучит перед носом на каблуках-шпильках точеная дамочка, как паром обдаст. И это бы еще ладно. Но, приглядевшись, Куртис сделал весьма неприятное открытие: встречные дамочки (как про себя с некоторым пренебрежительным оттенком именовал он всех особ женского пола приемлемого возраста) смотрят не столько на него, сколько сквозь него. И хотя отношение к ним он определил для себя основательно, столь явное и очевидное пренебрежение задевало его сильно, можно было бы сказать, до глубины души, если бы таковая существовала вообще и у маклера Куртиса в частности. И тогда он объявил войну, методы и приемы которой были им до блеска отшлифованы на другой — сильной половине человечества.
Сидя на бульварной скамеечке после работы, он оглядывал проходивших
— Иди-иди. Посмеешься, когда муж те рыло начистит, — бормотал он про себя, и в голове его, как по трафарету выведенные, вспыхивали строчки: «Ваша жена находится в незаконной связи с… Доброжелатель». Или на работу: «Аморальное поведение вашей…»
Дон Эдуардо провожал глазами ничего не подозревающую женщину, переводил взгляд на другую, и сознание собственной власти над ними всеми — над их благополучием, счастьем, семьей, добрым именем — вспыхивало в нем: «Раз — и нет тебя!»
Когда действия на этом участке его доброжелательской деятельности стали приносить первые плоды, он даже завел специальную графу в записной книжке, с подразделами: ПС (простой скандал), СП (скандал с побоями), Р (развод). В списке его со временем появились две жемчужины: две попытки отравиться (одна, правда, неудачная).
Сейчас Куртис понимал, что та его власть была довольно призрачной, и успехи в этой области были куда менее значительны, чем ему бы хотелось. То ли дело теперь. Вон только рот открыл, и девку эту любопытную раз — и прихлопнули. А можно и вообще рта не открывать — техника сама сделает. В этом он убедился почти с первых часов своего хозяйствования. На третий день после вступления в должность Хозяина, когда, уже несколько поосмотревшись, Куртис подключил каналы внешней связи, вскоре раздался звонок и динамик пролаял:
— Докладываю: временная горничная для уборки резиденции доставлена.
«Какая еще горничная?» — подумал Куртис. Он вспомнил подчеркнутую в инструкции строчку:
«Доступ в резиденцию Хозяина запрещен всем, независимо от ранга». А тут какая-то горничная… Куртис потянулся к информарию, нащупал кнопку «вопрос»:
— Что еще за уборка?
Информарий загудел и через минуту выбросил листок: «Уборка — наведение внешнего порядка в резиденции. Порядок уборки: доставка временной горничной уборка помещения — удовлетворение потребностей Хозяина — ликвидация временной горничной».
Едва дон Эдуардо пробежал эти строчки, как с легким щелчком включился обзорный экран: где-то там, в незнакомой еще ему части здания, распахнулась узкая дверь и в коридор вошла, боязливо озираясь, высокая девушка. «Голая, что ли?»-поразился Куртис, но, всмотревшись, увидел, что на нежданной посетительнице надето что-то полупрозрачное, не длиннее мужской рубашки. С некоторым смущением он разглядел, что под «платьем» и вовсе ничего не надето. На стенке вспыхнула стрелка, и девушка, мгновение помедлив, пошла в показанном направлении.
Куртис, следя, как она шла мимо вспыхивающих и гаснущих стрелок, вдруг услышал приближающиеся шаги и тут увидел на экране, что она — временная горничная — сейчас откроет дверь в спальню-кабинет, где он развалился на овечьей тахте. Куртис подхватился, метнулся через комнату и вскарабкался на подоконник, запахнувшись в тяжелую парчовую портьеру.
Девушка вошла осторожно, огляделась, секунду помедлила, будто что-то вспоминая, подошла к косяку, нашла розетку, — Куртис услышал облегченный вздох. Потом наклонилась — у него перехватило дыхание, — пошарила у плинтуса, нажала что-то и из-за откинувшейся панели достала небольшой пылесос. Вое это дон Эдуардо видел в каком-то полутумане. А когда она остановилась рядом, задев голым плечом портьеру, его бросило в жар. Она во второй раз наклонилась, передвигая пылесос, и дона Эдуардо начал бить озноб. Она тем временем, не подозревая, что кто-то следит за ней, наводила, как умела, чистоту в кабинете, порядком-таки захламленном за три дня безвылазного сидения. Дон Эдуардо почувствовал, что начинает задыхаться, и, не в силах больше терпеть, отдернул чуть-чуть портьеру. Горничная вскинула глаза и, увидев выглядывающего из-за портьеры Хозяина, уронила пылесос, вскрикнув: «Слушаю и повинуюсь!» судорожным движением стащила через голову платье-коротышку и бросилась навзничь на овечьи спины.