На крыльях надежды
Шрифт:
— Лорна, дорогая, — сказал он, — я потерял свой ежедневник. Сегодня вечером или завтра у В.И. намечена партия в вист?
— Завтра, — ответила Лорна. — Проходи и выпей чаю.
— Тогда все складывается отлично. Я думал, что не смогу пойти на лекцию об оказании первой помощи, но если так, я успею на оба мероприятия. Да, я успею выпить чашку чаю: у меня есть в запасе минут пять, я думаю. Почему вы пьете его здесь?
— Потому что у нас гость, — ответила Лорна. — Папа, это командир эскадрильи Брайт, он поправляет здоровье в усадьбе.
— Мне кажется, я видел вас вчера, сэр, — сказал Джимми, протягивая руку.
— Очень приятно. Рад вас видеть. Да, я был вчера в усадьбе. Как вам нравятся наши края?
— Я здесь всего несколько дней, — ответил Джимми, — но мое первое впечатление уже начинает меняться.
Говоря это, он смотрел на Лорну. Она изо всех сил старалась держать себя в руках, но почувствовала, как загорелись ее щеки.
— Наш уголок покажется вам тихим и обособленным, — сказал викарий. — Но на текущий момент эти два обстоятельства нас полностью устраивают.
— Я вполне могу в это поверить, — ответил Джимми. — Мне рассказывали, как удачно вы избежали бомбежек.
— Постучите по дереву.
Близнецы закричали это одновременно; он наклонился и постучал по ножке своего кресла.
— Вы всегда были так суеверны?
— Наверное, — сказал Питер. — Ведь если бы Пеке не увидела подкову, мы никогда бы не попали на борт «Марселя».
— «Марселя»? — не понял Джимми.
— Это случилось, когда мы уезжали из Италии в конце апреля. Мы гостили там у нашей тети. Она услышала от кого-то, что Италия может ввязаться в войну, и решила отослать нас домой. Мы отправились на машине во Францию, но немного опоздали с отъездом, и на дорогах уже было столпотворение.
Наконец, мы добрались до Марселя, ужасно устали и проголодались после этого путешествия. Я хотел спуститься в док и посмотреть, как попасть на корабль, а моя тетя и Пеке хотели пойти вначале в отель, чтобы помыться и немного поесть. Ну, и мы никак не могли прийти к соглашению.
Мы остановили машину, и тут Пеке увидела подкову, которая лежала в направлении к доку. Мы подобрали ее, сразу поехали по этой дороге и попали на последнее судно, которое там осталось, — баржу углем. Люди, которые прибыли на причал после нас, остались на берегу.
— Видели бы вы их, когда они вернулись домой, — перебила Лорна. — Они были абсолютно черные. Неделя потребовалась на то, чтобы отскрести их до нормального цвета.
— Это, должно быть, было ужасное путешествие, — сказал Джимми. — Я немного слышал об этой барже.
— Это было необыкновенно, — ответила Пеке. — Мы наслаждались каждой минутой, хотя были ужасно голодны. Матросы держались совершенно изумительно по отношению к нам. Но там — можете поверить? — была одна пожилая парочка, которая пришла на борт с огромной корзиной продуктов, и они ни разу не поделились ни с кем хотя бы кусочком. Как мы их ненавидели!
— Я, наверное, столкнул бы их корзину за борт, — сказал Джимми сочувственно.
— Мы бы так и сделали, если бы они отошли, но они не оставляли ее ни на секунду! Они даже брали ее с собой на верхнюю палубу, когда нас созывали по корабельному радио.
— Тогда давайте надеяться, что они потеряют продуктовые карточки в самом начале месяца.
— Такие люди никогда не страдают.
— Я не стал бы рассуждать так категорично, — мягко сказал викарий. — Ведь большинство плохих поступков люди совершают по неведению, а это лучше, чем иметь заведомо злой умысел.
Лорна встала, чтобы взять у отца пустую чашку, и поцеловала его в лоб.
— Ты всегда находишь во всех хорошее, — сказала она. — Ты идеалист, папа, а я прихожу к заключению, что идеалисты — счастливейшие люди в мире. Они всегда находят совершенство в чем угодно.
— Кстати, о совершенстве, — деловито осведомился Питер, — что вы думаете о новом бомбардировщике Стерлинга, Джимми? Вы уже летали на таком?
Лорна застонала.
— Он опять за свое! — сказала она отцу. — Это судьба — познакомиться с летчиком не выходя из дома.
— Господи! Это правильные часы? — воскликнул викарий, когда часы на каминной полке прозвонили полпервого. — Я должен идти. Боюсь, я немного опоздаю к ужину, моя дорогая, вы не ждите меня.
— Мы будем ждать, а ты постарайся прийти время, папа. У тебя в восемь часов собрание; перед тем как туда идти, ты должен нормально поесть.
— Я постараюсь, постараюсь, обещаю тебе, — встал викарий, — но у меня еще очень много дел. До свидания, командир эскадрильи, я надеюсь, мы увидим вас снова.
— Спасибо, сэр. Вы непременно будете видеть меня здесь очень часто, если вы не против моих визитов.
— Конечно нет, вы доставите нам удовольствие. Приходите в любое время, когда захотите. — Викарий пошел к дверям и затем повернулся: — Да, кстати, Лорна, я кое-что забыл. Я видел Майкла сегодня утром: он спросил, может ли он прийти к нам вечером на ужин. Он идет со мной на собрание и зайдет по пути; кажется, у него операция в госпитале.
— О, ради бога! Хорошо, что ты хотя бы не забыл меня предупредить. У меня не хватит на всех картофельной запеканки с мясом. — Лорна приложила руку ко лбу и постояла в задумчивости. — Я думаю, нужно еще добавить яиц; женщины могут поесть яйца-пашот.
— Не надо так беспокоиться, — сказал Джимми, — а кто такой Майкл?
— Майкл Дэйвенпорт, — ответила Пеке, прежде чем Лорна успела открыть рот. — Он наш доктор и молодой человек Лорны.
— Вот так? — В голосе Джимми прозвучало крайнее недовольство этой информацией.
— Вздор, Пеке! Не обращайте на нее внимания. Майкл очень давний друг нашей семьи; я знаю его много лет. Дети дразнят меня, вот и все. — Лорна посмотрела на часы. — Уже поздно, — сказала она. — Я не хочу торопить вас, но боюсь, что вам пора возвращаться в усадьбу, а у меня здесь еще куча работы.