На Крючке
Шрифт:
— Н-нет, — выдавливаю я из себя сквозь сдавленное горло. Мои внутренности сжимаются, ноги дрожат, волосы прилипли к лицу, так как удовольствие заставляет мой разум бредить от потребности. Я хнычу, мое тело кричит об оргазме, балансируя на грани блаженства.
— Вот это моя девочка, — шепчет он, касаясь моей кожи.
Он щиплет мой клитор, его пальцы сжимаются на моей шее, пока он не перекрывает мне кислород, и это в сочетании с его похвалой заставляет мое тело взорваться, миллионы ярких огней усеивают мое зрение, когда я разрываюсь на части
Втягивая воздух, мои внутренние стенки ритмично трепещут вокруг него, и по мере того, как я возвращаюсь на землю, моя логика начинает медленно просачиваться обратно.
Мое тело дрожит в его руках, грудь вздымается от тяжелого дыхания.
Он убирает руку, подносит ее к моему рту и просовывает покрытые моей влагой пальцы между моих губ. Вкус самого себя в сочетании с солью его кожи посылает по мне волны удовольствия, и я вылизываю его дочиста, пока он держит меня в вертикальном положении.
— Никогда больше не пытайся оставить меня.
Я хочу возразить. Хочу сказать ему, что я не собиралась уходить. Что это его глупый «первый помощник» сказал, что я могу выйти наружу. Но я слишком устала, чтобы спорить.
Поэтому я киваю ему в грудь, решив пожить в блаженстве еще немного, пока стыд и горе не вернулись и не поглотили меня целиком.
36.ДЖЕЙМС
Я не совсем понимаю, зачем мне Венди. Когда Сми сказал мне, что она пропала, в моей голове разыгралась сотня различных сценариев. Питер забрал ее? Один из других моих врагов?
Только когда я вернулся на пристань, я понял, что мои мысли были сосредоточены на беспокойстве, а не на том, что при первой же возможности она убежит от меня и никогда не вернется.
И это меня невыносимо злит.
И тот факт, что она уйдет, и тот факт, что мне не все равно.
Но избегание — это то, что никогда не заводит далеко в жизни, оно приносит только неприятности. Настоящее мастерство контроля — это принятие своих эмоций, а затем умение владеть ими, несмотря на то, что вы чувствуете.
Моя проблема сейчас в том, что Венди заставляет меня терять этот драгоценный контроль.
А раньше такого не было.
Я отпускаю ее и отступаю назад, логика проникает в мой мозг, хотя мой член пульсирует в брюках.
Она опускается на диван, ее тело вздымается и опускается от тяжелого дыхания, а я смотрю на нее, шок отдается в моих костях. Она не боялась меня, хотя я практически обещал ей смерть.
Она называет меня сумасшедшей, но любой человек, который позволяет
Я был зол, что она заставляет меня волноваться.
Я был в ярости от того, что она заставляет меня чувствовать.
И теперь я не могу прийти в себя от мысли, что она действительно стала что-то значить; что-то большее, чем просто инструмент или даже просто хорошее времяпрепровождение.
Где-то на этом пути мне стало не все равно.
Осознание того, что я больше не хочу использовать ее против ее отца, врезается в меня, высасывая дыхание из моих легких и заставляя мое измученное сердце пропускать удары. Но если я дам ей свободу, она убежит далеко-далеко.
Она откидывает голову назад, закрывает глаза и раздвигает губы, задыхаясь. Мое сердце бьется в груди, когда я впитываю ее.
— Ты очень красивая, знаешь?
Ее глаза открываются, и появляется язык, медленно облизывающий шов ее нижней губы. Кровь приливает к моему паху, мой уже затвердевший член пульсирует на ноге.
Ленивая улыбка расплывается по ее лицу.
— Держу пари, ты говоришь это всем своим заложникам.
— Хм, — хмыкаю я. — А вот язык у тебя длинный, — я подхожу к ней. — Знаешь, мне кажется, что с тех пор, как ты находишься под моей защитой, твой сарказм стал еще хуже.
Она фыркает, ее голова откидывается в сторону, когда я сажусь рядом с ней.
— Так вот как мы теперь это называем? ‘Защита’?
Я пожимаю плечами.
— Ты действительно веришь, что там, снаружи, ты будешь в большей безопасности, чем со мной?
Она вскидывает брови.
— Крюк.
От этого прозвища у меня скручивает живот; так всегда бывает, когда она его произносит. Мне не нравится, что она знает меня как Крюка, особенно когда она — единственный человек в этом мире, который заставляет меня чувствовать себя Джеймсом.
— Ты буквально несколько раз угрожал убить меня, — продолжает она.
Наклонившись, я убираю ее волосы с шеи.
— Это не помешало тебе кончить на мои пальцы, шалунья, — я провожу рукой по ее ключицам, наслаждаясь румянцем, распространяющимся по ее коже. — Тебя возбуждает, когда твоя жизнь в опасности?
Она пыхтит, дергаясь от моих прикосновений, и я откидываюсь на спинку дивана, на моем лице появляется ухмылка.
Мой телефон звонит, и хотя я не хочу ничего больше, чем игнорировать мир и оставаться в пузыре Венди, я достаю его из кармана и вижу, как имя Старки мелькает на экране.
— Говори.
— Привет, босс. Найдется сегодня время для встречи? У нас собеседование, думаю, тебе будет интересно присутствовать.
Мои внутренности сжимаются, мое внимание уходит от Венди и снова сосредотачивается на проблемах в моей жизни. Интервью означают только одно. Что-то случилось, и у них есть люди, которых нужно допросить.