На крючке
Шрифт:
Ему, конечно, придется исчезнуть, после того как он отключит систему безопасности и позволит моим парням внутри поджечь все самолеты. Но люди готовы на все ради тех, кого они любят, и он знает, что о его жене и детях позаботятся и защитят «Потерянные мальчики» вплоть до последнего вздоха.
Настоящая любовь иногда требует жертв.
О чем Питер явно ничего не знает.
Я смотрю на Мойру, по моему лицу расползается ухмылка.
— Ты можешь идти.
Она встает, ее подбородок покраснел от того, что я схватил его, и поворачивается, чтобы уйти,
— Мойра, — говорю я. Она останавливается у двери. — Не стесняйтесь говорить людям, что ты отлично провела время со мной. Не хотелось бы запятнать твою репутацию, в конце концов.
Она пыхтит, захлопывая за собой дверь, и я ухмыляюсь, вскакивая на ноги, от внезапного желания вернуться к своей яхте у меня голова идет кругом.
Как только я подхожу к машине, мой телефон вибрирует в кармане, а на экране появляется одно сообщение.
Сми: Твоей девочки нет.
35.ВЕНДИ
Я встаю, потягиваюсь, мое тело просыпается после самого глубокого сна, который у меня был за долгое время — даже еще до того, как меня бросили в подвал ВР. Я зеваю, протирая глаза и приходя в себя, и, оглядываясь по сторонам, наполовину ожидаю увидеть Крюка, мирно спящего рядом со мной.
Но его, конечно же, нет.
Я совсем одна. Я сажусь на кровати, размышляя, что мне делать. Я иду в туалет, брызгаю водой на лицо и пользуюсь зубной щеткой, которую мне положили вчера перед гала- концертом.
Это странно — проснуться в роскоши, и пользоваться здешними удобствами, как будто они мои. Это сбивает меня с толку; отклоняет мои внутренности от оси, заставляя мой мозг вспомнить, что на самом деле я не вольна делать, что хочу.
Даже если мои цепи теперь невидимы, они все еще присутствуют.
Мой взгляд задерживается на чокере.
Ну, почти невидимые.
Я возвращаюсь в комнату Крюка, мой взгляд устремляется к двери спальни, ожидая, что она будет заперта так же, как и прошлой ночью. Но когда я подхожу, берусь за ручку и дергаю, она тут же открывается.
На яхте царит полная тишина, и меня охватывает трепет, заставляя нервы подпрыгивать под кожей, когда я прохожу по коридору и направляюсь на кухню.
Когда я оказываюсь там, я останавливаюсь, увидев Сми, стоящего рядом с раковиной.
Моя рука прижимается к груди.
— О боже, привет.
Он улыбается.
— Здравствуйте, мисс Венди. Я не хотел Вас напугать.
— Нет, я должна была догадаться, что здесь кто-то будет, — я отмахиваюсь от него, оглядываясь по сторонам. — Где Крюк?
Он поднимает бровь.
— Вы имеете в виду Джеймса?
Я наклоняю голову. Я впервые слышу, чтобы
А если они близки, значит, Сми такой же плохой, как и все остальные.
Я жду, когда раскаленный гнев охватит меня, желая уничтожить всех и вся, ответственных за мое нынешнее положение, но он так и не приходит. Вместо этого в моем нутре поселяется решительное принятие. Вслед за этим быстро приходит тошнота, и я понимаю, как быстро я приспособилась к новой реальности.
— Он занят делами. Сказал мне, чтобы Вы чувствовали себя как дома, — он улыбается. — Кофе?
Я внимательно наблюдаю за ним, не зная, стоит ли принимать напиток от незнакомого человека. В конце концов, владелец этой яхты накачал меня наркотиками, так что можно ожидать чего угодно. Это их мир, и я здесь, просто пытаюсь зайти в их воды. Я не знаю, по каким правилам действуют преступники.
Хотя, технически, я думаю, что Сми не преступник. Он только работает на него.
Качая головой, я заставляю себя улыбнуться.
— Как ты думаешь, ничего страшного, если я пойду посижу снаружи?
Он внимательно наблюдает за мной в течение минуты, его глаза меняются, как будто он раздумывает, как ответить. Я задерживаю дыхание, надеясь, что он скажет да. Мне отчаянно хочется подышать свежим воздухом, напомнить себе, что я не застряла в темной, заброшенной комнате, где компанию мне составляют только мои мысли.
— Пожалуйста, я обещаю, что никуда не уйду. Я просто... — мои пальцы цепляются за столешницу, — хочу понежиться на солнце.
Он кивает.
— Вперёд, мисс Венди.
Улыбка расплывается по моему лицу, и я вскакиваю из-за стола, выбегаю через боковую дверь на террасу.
Я ложусь на один из шезлонгов, но как бы я ни старалась, я не могу устроиться поудобнее, энергия дрожи делает мои ноги беспокойными. Я оглядываюсь вокруг, но Сми нигде не видно. Я вижу край причала в нескольких шагах от меня, и мысль о том, что я могу пройтись по нему, может быть, опустить ноги в воду, заставляет мои мышцы подергиваться от желания.
Я возвращаюсь к двери, собираясь войти внутрь и спросить Сми, все ли в порядке, но останавливаю себя. Какого черта я делаю? Я же не собираюсь уходить.
Кто угодно сможет увидеть меня с судна, если будет стоять на палубе и смотреть. Я отдергиваю руку от дверной ручки и с замиранием сердца иду к выходу, сходя с яхты на твердую землю.
Часть меня ожидала, что как только я сойду с яхты, я почувствую желание бежать. Но, как ни странно, этого не происходит. И пока я иду к краю причала, лучи солнца погружаются в мою кожу, я понимаю, что, возможно, я не хочу уезжать, потому что если я уеду, то не буду уверена, к чему вернусь.