На линии огня: Фронтовых дорог не выбирают. Воздушные разведчики. «Это было недавно, это было давно». Годы войны

Чернов Пётр Игнатьевич

— А как ты думаешь?

— Нет, ни капельки! — кокетливо мотает она своими кудряшками.

— А ведь угадала…

Лида делает вид, что сердится. Я неожиданно обнимаю ее и крепко целую.

— Сумасшедший! — таращит она испуганные глаза, вырываясь. — Как не стыдно? Столько людей кругом! — И показывает на пустую улицу.

— А жить мы будем в коммунальной квартире, обязательно с паровым отоплением, — через несколько шагов снова начинает она. — И с другими удобствами, конечно.

— Со временем, пожалуй, — соглашаюсь

я.

— Да, да, со временем… Знаешь, сколько будет комнат? Не меньше двух, ведь у нас появится ребенок. — Она слегка краснеет.

— Э, так дело не пойдет. В двух комнатах нужно иметь минимум двоих, можно и третьего. Потеснимся, люди привычные.

— Для начала хватит и одного, не жадничай. Итак, две комнаты, такие аккуратные, светленькие. Ни пылинки, ни соринки, об этом уж я позабочусь. Конечно же, ванна, может, даже газ. — Она зажмурилась от удовольствия. — Ну, а из обстановки что? — Она вопросительно посмотрела на меня и сама же ответила: — Вначале, понятно, самое необходимое: стол, стулья, кровать. Потом, конечно, не сразу, большой диван, полированный шкаф. А там, глядишь, радиоприемник, да еще и с проигрывателем. Не покупать же их отдельно, верно?

— Верно, хозяюшка моя. Но сегодня мы купить их просто не успеем. Зато успеем еще пару часов позаниматься перед сном. Мы ведь договаривались…

— Вон ты о чем…, — разочарованно протянула она. — Перебил на самом интересном месте!

13

Первый экзамен или последний — разве для студента они отличаются? Все равно волнуешься. Вот и сегодня с утра знакомая «предстартовая лихорадка». Первый государственный экзамен. «Основы марксизма-ленинизма».

— Ну что, ребята? Как успехи? — подходит к толпящимся у двери студентам Меркулов.

— Пока никаких, — за всех отвечает Ваня Нагорнов. — Только что пришли члены комиссии.

— Значит, не опоздал. Не возражаете, если я пойду в первой партии?

— Нет, нет, что ты, Витя! Иди, пожалуйста. — Девушки обрадовались. — Нам же лучше, узнаем, как спрашивают.

По лицу Виктора никто не догадается, что и он волнуется. Скала, а не человек. Улыбается, шутит со студентками, но им-то явно не до смеха.

Вскоре приглашают желающих. Пошли Меркулов, Нагорнов и Тоня Кочеткова. Остальные с нетерпением стали ждать первых результатов, время от времени заглядывая в чуть приоткрытую дверь. Ребята сидели каждый за своим столом и готовились.

Тоня сразу же принялась что-то писать. Иван тоже время от времени делал какие-то пометки. Только Меркулов глядел в окно и думал, кажется, о чем-то постороннем.

Между тем студенты все подходили и подходили.

— Девочки, сдают, да? Еще никто не засыпался? Кто принимает? — затараторила Рая Туманова. — Как буду сдавать — просто не знаю. Все из головы улетучилось, будто не занималась совсем!

Прошло более десяти минут, нетерпение нарастало.

Больше всех нервничала и суетилась Рая. Она секунды не стояла на месте: то заглядывала в аудиторию, то шушукалась с девушками, то выбегала в вестибюль, а возвратившись, снова льнула к двери.

— Девушки, ребята, тише! Меркулов отвечает, — наконец сообщила она, скорчив гримасу, будто проглотила горькую пилюлю.

Все невольно подались к ней.

— Ну, что? Как отвечает?

— Да пока вроде ничего. Вот остановился. Задали ему какой-то вопрос, — продолжала информировать Рая. — Молчит. Наверное, не знает. Нет, нет, говорит. Кажется, закончил. Зачетку подает…

Как только Виктор вышел, его окружили со всех сторон.

— Сдал? Сколько?

— «Пять».

— «Пять»? — недоверчиво переспросила Рая. — Не верю. Почему же ты такой кислый? Если бы я получила пятерку, была бы на седьмом небе!

— Не веришь, посмотри, — протянул он свою зачетку.

— Правда, пятерка. Витенька, ты просто молодец! А спрашивают строго?

— Да как всегда.

— Дополнительных вопросов много?

Но Виктор уже выбирался из толпы.

Вечером мы делились впечатлениями о первом экзамене. Результаты у ребят неплохие: всего две четверки, остальные пятерки.

Концерт задерживался. Студенты, чтобы не терять времени, сдвинули в сторону стулья и устроили танцы. Тон задавали, конечно, Катя и Магомед. Как он не похож на того длиннорукого нескладного парня, который ввалился в нашу комнату четыре года назад! Все с удовольствием поглядывали на эту красивую пару.

Неожиданно в зале появился Петя Новиков, в новом сером костюме, при галстуке. Его приветствовали как своего. Через несколько минут Петр уже кружил в вальсе Тоню Кочеткову.

На сцене за кулисами метался словно угорелый Сергей Кучеренко: ведь он сегодня распорядитель, а также конферансье.

Наконец все собрались, все готово, и ведущий распорядился дать предупредительный звонок.

Сразу же прекратились танцы, студенты начали рассаживаться по местам.

Дождавшись полной тишины, Сергей торжественно объявил о начале концерта, посвященного выпуску института.

В зале зааплодировали. Как только шум немного утих, Сережа, заложив руки за спину, как заправский артист, продолжал:

— Друзья мои, мы очень признательны за такие аплодисменты, тем более что еще ничего вам не показали. Хочу серьезнейшим образом предупредить, что номеров у нас много, и если вы будете все время так аплодировать, то к концу нашего концерта наступит полнейшая тишина: вы отобьете себе ладони.

Выступления и впрямь оказались хороши.

— Тольча, какой голос! — то и дело теребила меня Лида. — Ну что же ты молчишь? Кричи «бис»!

А Сережка уже объявлял следующий номер.

На сцене появилась Тоня Кочеткова. Под аккомпанемент баяна она запела: