На маленьком острове
Шрифт:
Крусте сокрушенно покачал головой и для пояснения затруднительности своего положения развел руками. Ученый весело рассмеялся:
— Значит, жмут?
— Жмут, товарищ профессор, сильно жмут. То же самое вот с этим делом: пришел молодой парень, образованный, курсы кончил; пришел всеми уважаемый бригадир; пришел совсем старый рыбак; пришли вот эти герои, — председатель кивнул в сторону мальчиков, — пришли и подняли шум: килька, мол, любит электрический свет, килька за электричество на все готова, она на свет со всего моря собирается, каспийские рыбаки иначе уже
— И попробовали?
— Попробовали.
— И не получилось?
— С килькой не получилось; ни одной кильки не поймали, сплошь колюшка шла. Только стыда натерпелись… Краснеть пришлось.
— Зачем же краснеть? — пожал плечами ученый. — Но то, что килька не пришла, правильно. Иначе быть не могло.
Тут, к удивлению мальчиков, Мартин Крусте стал вдруг защищать идею, о которой только что говорил без всякого одобрения.
— Позвольте, товарищ профессор, — возразил он, — каспийские рыбаки ведь кильку на свет ловят?
— Ловят, и с большим успехом. От всех старых способов отказались, только на новый перешли.
— Вот видите! Значит, мы правильно поступили? Как на Каспии делают, так и мы сделали.
— Как на Каспии?.. У меня к вам просьба, товарищ председатель: поверните, пожалуйста, голову туда… Вас, мои юные друзья, я тоже об этом попрошу. — Ученый взглянул на Юло с Марти и кивнул в сторону иллюминатора.
Странная просьба была выполнена. Через толстое, вделанное в массивный медный круг стекло вихнувцы увидели безбрежную серо-зеленую водную гладь.
— Хорошо видно? — спросил профессор.
— Да, — ответил за всех Марти.
— Что именно видите?
— Море.
— Правильно, море, в этом вы не ошиблись. Но что за море, как оно называется?
Марти вопросительно посмотрел на Юло. Он, конечно, знал, как называется то безбрежное водное пространство, которое с первых дней его жизни каждый день, каждый час простиралось перед ним, но ответить не решался. Его вдруг взяло сомнение: профессор, должно быть, не зря так странно спрашивает. Вполне возможно, что он, Марти, считает море Балтийским, а на самом деле оно совсем другое…
И Марти молчал. Пусть лучше «Язнаю» скажет.
Юло оказался на высоте. Ни минуты не колеблясь, он твердо заявил:
— Это Балтийское море.
— Именно! — подтвердил профессор. — Очень точно сказано: именно Балтийское, и никакое другое, в частности не Каспийское. А вы их спутали. Вы решили, что раз в Балтике соленая вода и в Каспии соленая вода, раз в Балтике водится килька и в Каспии водится килька, — значит, и тут и там все одинаково. Так, да?
— Но ведь переняли же мы у каспийцев ставной невод, — попробовал защититься Мартин Крусте, — и очень хорошо все получилось. Невод показал себя у нас не хуже, чем на Каспии.
— Да, конечно, но вы забываете, что невод — только загородка, не больше. Удачно загородите ход рыбе — хорошо! Будет улов. А если поставите невод не там, где нужно, рыба на него внимания не обратит. Сама
— На которую, к слову сказать, килька не идет. Какая-то она недисциплинированная у нас! — ехидно вставил Мартин Крусте.
— Нет, это вы зря, — покачал головой профессор. — Балтийская килька так же дисциплинированно подчиняется законам природы, как каспийская, только нужно помнить, что природа тут и там разная и законы природы тоже разные. Каспийскую кильку свет весной привлекает, а балтийскую — нет; каспийская тянется к резкому свету, а балтийской, судя по нашим опытам, больше нравится рассеянный свет ламп матового стекла; кроме того, кажется, ее привлекает и фиолетовый свет. Так что, как видите, балтийская килька отличается своим характером от каспийской. И поэтому та световая приманка, которая годится на Каспии, на Балтике не действует. Рыбу на свет здесь тоже можно ловить, только нужно знать как. А мы пока еще этого не знаем. Мы пока только изучаем вопрос.
— Значит, поторопились мы?
Профессор утвердительно кивнул головой:
— Немножко поторопились. Вот подождите: изучим, выясним — тогда пожалуйста. Все вам расскажем, все покажем: как ловить, где ловить, когда ловить.
— Ладно, подождем, — согласился Мартин Крусте. — Сегодня же скажу, чтобы убрали с «Партизана» подхват и электрическое оборудование.
— Это с того судна, которое вы приспособили для лова на свет?
— Да.
Ученый подошел к председателю колхоза, предостерегающе поднял палец:
— Ошибку сделаете, товарищ Крусте! Зачем же вам сворачивать лов, который так успешно начали?
— Какой лов? — не понял рыбак. — Вы ведь только что сказали, что с килькой надо подождать.
— С килькой — да, а с колюшкой — нет. Она тут прекрасно идет на свет — пользуйтесь этим.
Вихнувцы легко обижаются. Сами между собой они шутить любят, но когда приезжие пробуют с ними пошутить, — настораживаются.
Вот и сейчас: слова ученого обидели Мартина Крусте. Он решил, что приезжий смеется над ним.
Насупившись, рыбак грузно поднялся со стула и сердито произнес:
— Вы, может быть, шутите, товарищ профессор? Если да, то скажите — я посмеюсь вместе с вами.
— Что вы, какие шутки! — удивился Лунин. — Я и не думал шутить. Говорю совершенно серьезно: пользуйтесь тем, что у вас есть приспособленное судно, ловите колюшку.
Крусте все еще сердился.
— Зачем нам рыбный мусор? — мрачно спросил он.
Тут и профессор вспылил:
— Вы не имеете права называть так ценную рыбу! Кто вам сказал, что это мусор? Кто вам дал право отмахиваться от богатств, которые сами в руки идут?