На маленьком острове
Шрифт:
— Вот, прошу обратить внимание, — сказал профессор, поднимая отсвечивающий закатом пузырек. — Вы знаете, что витамины необходимы для здоровья, что они могучий помощник организма в борьбе с болезнями. Недаром слово «витамин» на языке медицины означает «жизнь». Человек погибает без витаминов.
Ученый поднес пузырек поближе к глазам, полюбовался и передал Мартину Крусте. От Крусте пузырек перешел к Юло. От Юло — к Марти.
— То, что вы видите здесь, — продолжал ученый, — жир. Но жир, обладающий поразительными, почти чудодейственными целебными
Марти незаметно для других открутил стеклянную пробочку пузырька, понюхал. Пахло хорошо: немножко рыбой, немножко свежеотваренными раками, немножко еще чем-то незнакомым. Очень захотелось попробовать. Он уже нацелился лизнуть пробку, однако во-время спохватился: неудобно — вдруг профессор увидит? А профессор и не думал смотреть. Профессор с увлечением говорил:
— Каким же образом, спросите вы, добывают этот чудо-жир? Где добывают? Много ли добывают? Я отвечу: сетями; там, где водится колюшка; мало. Да, друзья мои! То, что вы видите в пузырьке… — ученый посмотрел на Марти, и тот поспешно передал бутылочку, — то, что вы видите в пузырьке, говорю я, — жир колюшки. Той самой колюшки, которую рыбаки считают сорной, никчемной рыбешкой. А она, эта бесполезная, по установившемуся мнению, рыбка, дает чудо-жир, жир, исцеляющий людей.
— Но ведь колюшка вовсе не жирная! — заметил Мартин Крусте. — Сколько же ее нужно выловить, чтобы добыть такую баночку жира?
— Колюшка не жирная? — с обидой в голосе переспросил профессор. — Опять заблуждение. Как по-вашему, какая самая жирная рыба на Балтике?
— Угорь! — в один голос сказали все три вихнувца.
— Верно, угри. Колюшка же немногим уступает им. А уж что касается вкуса, то жир угрей ни в какое сравнение идти не может. Удивительный вкус!.. Впрочем, к чему разговоры? Вот, пожалуйста…
Профессор достал из-под колпака на столе лабораторные пробирки, отлил в каждую по нескольку капель оранжевой жидкости и роздал гостям. Марти вяло взял аптечного вида пробирку. У него уже не было никакого желания пробовать то, что напоминало лекарство. В сторону Юло метнулся умоляющий взгляд — может быть, тот скажет: «Спасибо, не хочется»? Но разве от этого увальня дождешься чего-нибудь путного! Он сунул язык в трубочку и вылизывает, будто мороженое ест. Да и Крусте пробует с явным удовольствием. Чудаки!
Марти нерешительно лизнул. О-о! Оказывается, неплохо. Просто вкусно! Напоминает крабовые консервы, те, что продавались в вихнувском кооперативе.
— Ну как? — спросил профессор.
— Отличная вещь! — ответил председатель колхоза. — Вот уж не думал!..
— А вы это прекрасное вещество в море выбрасываете! — с укоризной сказал ученый. — Две бочки целебного жира за борт пустили.
— Как — две бочки?
— Очень просто. В колюшке — десять-двенадцать процентов жира.
— Ай-яй-яй! — ужаснулся расчетливый Крусте. — Ведь верно, ведь действительно так!.. Ай-яй-яй!..
Расстроенный, он пошарил в кармане и достал пухлую, видавшую виды записную книжку. Вслед за нею из недр куртки был извлечен плоский плотницкий карандаш. Увидев скромный инструмент для записи, Марти подтолкнул Юло:
— Смотри, смотри!..
Председательский карандаш вызывал неизменную зависть молодых вихнувцев. Гладкий, сплющенный, с чуть выпуклой поверхностью, он был, в сущности, готовым кортиком — только ручку приделать…
Будь такие карандаши на прилавках кооператива, все мальчишки острова вмиг обзавелись бы офицерским холодным оружием. Но в том-то и беда, что плоские карандаши в продажу не поступали. Где доставал их Крусте, оставалось тайной.
Не подозревая, какое сокровище держит в руке, Крусте обратился к профессору:
— Разрешите, я запишу про колюшек. Об этом нужно рассказать колхозникам.
— Пожалуйста. Отметьте, что стоимость жира колюшек очень высокая. Колхоз будет получать большие деньги.
Рыбак записывал, а профессор продолжал нетерпеливо подсказывать:
— И еще отметьте, что, кроме денежного дохода, кроме сохранения мальков ценной рыбы, лов колюшки поможет колхозу решить вопрос о корме для скота. Ведь с кормами на острове плохо?
— Да, очень. Своего корма совсем мало. Почти весь привозной.
— Ну вот, а развернете лов колюшки — будет у вас свой корм для коров и птицы. Да какой! Самой высокой питательности.
Рыбак отложил карандаш и беспомощно посмотрел на ученого.
— Вам непонятно, какое отношение имеет колюшка к коровам и курам? — улыбнулся профессор. — Не смущайтесь, записывайте. Вы расскажете колхозникам интересные вещи.
Крусте снова взялся за карандаш, а ученый протянул ему тот пузырек, который был вынут из шкафа вместе с оранжевой жидкостью:
— Здесь — кормовая мука. Ее вырабатывают из колюшки после того, как вытапливают жир. Это отличный корм. Получая его, коровы дают больше молока, свиньи жиреют, куры начинают лучше нестись и быстрее растут. И ведь его не надо ниоткуда привозить. Море само будет давать вам корм для колхозных ферм.
Пузырек с порошком поместился на конторке рядом с четырехугольной банкой, в которой плавали заспиртованные рыбы. Юло и Марти снова взглянули на них и снова переменили свое мнение о колюшке.
В первый раз они решили: «Вон, оказывается, какая колюшка храбрая и умная!»
Во второй раз решили: «Вон, оказывается, какая колюшка вредная!»
А сейчас решили: «Вон, оказывается, сколько пользы может принести колюшка!»
И все это было верно.
Заложив плоским карандашом страничку записей, Мартин Крусте закрыл пухлую книжку, задумчиво произнес про себя: «Да, великое дело — наука…» — и стал собираться.