На мели
Шрифт:
— В субботу утром из Нассау. Может быть, она уехала из Хьюстона до того, как оно пришло?
— Проверим. А что вы ей написали?
— Я предложил ей сорок пять тысяч за “Дракона” при условии прохождения обычной в таких случаях проверки.
— Чем собирались платить?
— Наличными.
— Ну что ж, — сухо заметил Шмидт, — если вы действительно написали такое письмо, в чем я лично сильно сомневаюсь, это могло быть и честное предложение, и способ обзавестись надежным алиби. Ведь у вас нет сорока пяти тысяч долларов. Так откуда взялись бы деньги? Выкладывайте, иначе пожалеете.
Помедлив, Ингрем устало пожал плечами и сказал:
— Ну ладно. Я работал для третьего лица.
— Для кого?
— Его
— Почему вы этого сразу не сказали? — недовольно спросил Шмидт.
— Отчасти потому, что это вас совершенно не касается, — ответил Ингрем. — Но, в основном, потому, что заказчик не хотел, чтобы раньше времени стало известно, что покупателем является корпорация, поскольку это могло повлиять на цену. Я должен был только выбрать судно и, получив одобрение Холлистера, стать капитаном. После разговора в воскресенье вечером мы остановились на “Драконе”, но решили подождать с окончательным решением, пока я не посмотрю другие суда в Тампе и Нассау. Сегодня вечером мне следует ему позвонить.
Шмидт кивнул.
— Можно воспользоваться вашим телефоном?
— Пожалуйста. Детектив снял трубку.
— Соедините меня с отелем “Иден-Рок” в Майами-Бич, — сказал он. В ожидании ответа на другом конце провода все в комнате молчали, слышалось лишь жужжание кондиционера. — Мистера Фредерика Холлистера, пожалуйста... Да?.. Вы уверены?.. А когда?
Ингрем, наблюдая за лицом детектива, ощутил, как у него холодеет под ложечкой. Шмидт повесил трубку.
— Одевайся, парень, поедешь с нами.
— В чем дело?
— Холлистер выехал из отеля неделю назад. Как раз в ночь на понедельник.
Глава 2
Нога чертовски ныла. Свои две сигары Ингрем выкурил, а сигареты, что предложили ему полицейские, отдавали сеном. Послали за кофе. Квин и Шмидт допрашивали его, расхаживая вокруг стола, за которым он сидел, словно две большие кошки, вышедшие на охоту. Потом Шмидт ушел, и на смену ему явился другой детектив по фамилии Бреннер. В затянутое частой сеткой окно унылой комнаты для допросов Ингрему с его места был виден лишь кусочек неба; похоже, все еще идет дождь, подумал он, но вряд ли это имело какое-нибудь значение. Квин вышел и вернулся, подталкивая перед собой старика с неопрятной седой бородой и колючими черными глазками; в одной руке старик сжимал комикс, а в другой — мятый бумажный пакет, в котором подозрительно угадывалась бутылка. Прямо с порога он театрально простер руку и, как доморощенный трагик в любительской постановке “Медеи” или “Короля Лира”, возгласил:
— Это он! Это он!
Так ознаменовал свое появление сторож, старый ловец креветок, живший на борту “Дракона”.
— Здравствуй, Танго, — хмуро приветствовал его Ингрем.
Старик, вместо ответа на приветствие, рыгнул и с еще большей аффектацией торжествующим тоном объявил:
— Можно ли забыть такое крупное унылое лицо, как это?
После чего удалился, вероятно, чтобы докончить бутылку. На взгляд задержанного опознание не имело смысла, поскольку он и не отрицал, что побывал на борту “Дракона”, но, наверное, такова была обязательная процедура следствия.
Шмидт вернулся, а Бреннер ушел. С незажженной сигаретой во рту детектив уселся за стол и предложил:
— Ну хорошо. Давайте начнем по новой. Кто такой Холлистер?
— Я уже рассказал все, что знаю, — ответил Ингрем.
— Мы только что говорили с Кливлендом. Там нет никакой фирмы под названием “Холлистер-Дайкс лэбораториз”, если это для вас новость. Кроме того, он заплатил за отель фиктивным чеком, не имеющим покрытия. Вы хорошо его знаете?
— Да я его и видел-то всего два раза.
— Как вы познакомились?
— Я уже говорил. Он позвонил мне в “Жемчужину”.
— Когда?
— В прошлую субботу, неделю назад, сказал, что у него есть предложение, которое может меня заинтересовать, и спросил, не могу ли я приехать в Майами-Бич повидаться с ним.
— Он что, из шляпы ваше имя вытащил, так получается?
— Нет, Холлистер сказал, что меня ему рекомендовали брокеры по яхтам.
— Он упомянул какие-нибудь имена?
— Нет. Мне и в голову не пришло спрашивать, кто это был. Но на побережье Майами немало людей, которые могли ему обо мне рассказать. Во всяком случае, Холлистер, похоже, все про меня знает, даже спрашивал, удалось ли мне подыскать себе судно. Я сказал, что еще нет.
— Разговор шел по телефону?
— Да.
— Итак, вы встретились с ним в “Иден-Рок”?
— Вот именно. В два часа дня в субботу, в его номере. Холлистер представился и обрисовал дело. Компании нужен был дополнительный кеч или яхта, семидесятифутовая или больше, рассчитанная на восемь пассажиров плюс к команде. Ее хотели использовать для проведения конференций и увеселительных прогулок, конечно, все расходы за счет компании. Мне собирались платить пятьсот пятьдесят в месяц как шкиперу, а в то время, когда яхта не использовалась бы компанией, я мог бы заниматься чартером на комиссионной основе. Не скажу, что я пришел в восторг от этого предложения, потому что люблю быть сам себе хозяином, но выбирать не приходилось. Ведь мы с компаньоном не целиком застраховали свою верфь, а три четверти ее в любом случае принадлежали вдове Барни, так что когда я заплатил по счетам за лечение и больницу, то у меня осталось меньше тринадцати тысяч долларов. А такая посудина, которая была мне нужна, стоила бы как минимум двадцать пять тысяч. У меня просто не было нужной суммы, чтобы начинать разговор о покупке. Поэтому я согласился на предложение Холлистера.
Он представил список из пяти яхт, которые были бы приемлемы для его компании. “Дракон” в Ки-Уэсте. “Сусанна” в Тампе и еще три в Нассау. Холлистер предложил, чтобы я сначала посмотрел “Дракона”, потому что эта сделка представлялась наиболее выгодной. В воскресенье утром я отправился в Ки-Уэст, провел на шхуне полдня и вечером улетел.
Вернувшись, позвонил Холлистеру, и он предложил прийти к нему в отель с подробным докладом. Мы провели два часа, обсуждая те сведения, которые я смог раздобыть: изучали наброски внутренней части яхты, размеры помещений, состояние двигателя, оснастки, парусов и тому подобное, прикинули расходы на мелкий ремонт. “Дракон” был в приличном состоянии, хоть простоял долгое время на приколе. Все эти данные ему понравились. Я сказал, что в любом случае следует проверить яхту на ходу; кто же покупает судно, проведя лишь предварительный осмотр. Холлистер предложил повременить с решением, пока я не посмотрю другие шхуны, а если мне больше всего понравится “Дракон”, то мы свяжемся с миссис Осборн и предложим сорок пять тысяч долларов. Я уехал в Тампу в понедельник утром, а оттуда в среду отправился в Нассау.
— Холлистер не просил позвонить из Тампы с отчетом о “Сусанне”? Ингрем нахмурился:
— Нет. Вообще-то он сказал, что у него какое-то семейное торжество и он скорее всего проведет следующие несколько дней в Уэст-Палм-Бич, подождет, пока я не вернусь из Нассау.
Квин подошел поближе и прислонился спиной к столу прямо перед Ингремом:
— Захватывающая история, просто блеск. Если ей верить, вас можно обвинить лишь в том, что вы полный болван, а это ненаказуемо законом.
— Ничем не могу помочь. Именно так все и было.