На острие ножа
Шрифт:
Не успел я выйти из машины, как дверь дома открылась и я увидел Тэлбота Джонса.
— Молодец, Скалли!
Впервые на моей памяти Джонс улыбался. Он тоже был в штатском: в свободных брюках и синем блейзере.
Из гигантских динамиков у бассейна гремела музыка. Фрэнк Синатра пел «Предоставь все мне».
Глава 30
Синатра пел о том, что «год сейчас удачный».
Ему подпевали голые девицы — по всей видимости, стриптизерши. Они зазывно извивались в огромном бассейне. В толпе я увидел нескольких политиков из Хейвен-Парка
Синатра запел «Легенду о розе».
Увидел я и Рика Росса. Он не стал меня поздравлять; по-моему, он меня даже не заметил, потому что уединился в беседке с тремя стриптизершами и насыпал на столе дорожку кокаина… Просто замечательно! Пусть теперь Рикки не свистит, что завязал!
Минут десять мы поговорили о делах с Гарри Иствудом, который в штатском выглядел особенно нелепо. Переливающаяся синяя рубашка подчеркивала сутулую спину, белые штаны сползали с пивного живота.
Среди гостей я узнал заместителя мэра Карлоса Реала, которого Алонсо показывал мне в «Фуэго». Я успел навести о нем справки и выяснил, что он — всего лишь «человек с чемоданчиком», который передает взятки нужным людям. Сейчас Реальный Реал беседовал у джакузи с какими-то подозрительными на вид латиноамериканцами в шикарных костюмах. Всем им не мешало бы найти хорошего парикмахера. Карлос Реал ни минуты не стоял спокойно: размахивал руками, переминался с ноги на ногу, корчился… Прямо шарик ртути на стекле!
С полдюжины полицейских из управления Хейвен-Парка поздравили меня с тем, что при «проверочке» меня не стошнило и я не обгадился, как засранец Ларри Миллер. Все признали, что яйца у меня на месте.
Все меня приветствовали. Две полуголые танцовщицы предлагали пойти с ними в раздевалку и устроить там «частную вечеринку», но мне удалось избежать позора.
Меня наконец познакомили с Оскаром Хуаресом, молодым человеком лет двадцати двух — двадцати трех, атлетического сложения, с детским гладким лицом и лучистыми карими глазами.
— Мне только что сказали, что вечеринка в вашу честь. — Оскар улыбнулся. — Поздравляю! А по какому поводу?
Я замялся, не зная, что ему ответить. Интересно, устраивали ли ему тоже «проверочку» в апельсиновой роще? Если да, то повод для сегодняшней вечеринки ему, несомненно, должен быть известен. Однако парень смотрел на меня таким бесхитростным взглядом, что я невольно усомнился. Вряд ли он в курсе того, чем занимаются почти все его сослуживцы!
— Я думал, повод всем известен, — сказал я, пристально глядя в его карие глаза.
— Не понял… — удивился он.
— Апельсиновая роща…
— Извините, не знаю, о чем вы говорите.
Я должен был испытать облегчение, а его ответ поставил меня в тупик. Неужели Оскар Хуарес — единственный честный полицейский в Хейвен-Парке? А может, он меня разыгрывает, хочет, чтобы я ему доверился и выдал себя? Неужели я все еще под подозрением, а «экзамен» в апельсиновой роще — всего лишь хитроумный маневр, призванный усыпить мою бдительность? Когда работаешь под прикрытием, ничего нельзя исключать.
О том, что Оскар, возможно, чист, мне сообщил Рик Росс, временно исполняющий обязанности начальника. Сейчас Росс совсем
Оказывается, мэр Братано коллекционировал автомобили. Примерно через час я в обществе пяти-шести гостей спустился в гараж, чтобы полюбоваться на экспонаты коллекции. Мы увидели спортивные машины выпуска шестидесятых годов — все в безупречном состоянии, все на ходу. «Порше-356В», два «остина-хили» и классический MGB-GT внушали восхищение. Но жемчужиной коллекции, безусловно, был великолепно отреставрированный бирюзово-белый «кадиллак-эльдорадо» с откидным верхом 1960 года выпуска. Он стоял на чистейшем бетонном полу и внушительно поблескивал.
Седовласый механик-мексиканец в щеголеватом темном костюме сообщил мне, что за автомобилями ухаживает он и что «шелби» стоит больше двухсот тысяч. Он с гордостью упомянул о том, что за все экспонаты своей коллекции Сесил расплатился наличными. Неплохо для парня, которого вышибли из начальной школы!
В полдвенадцатого в гараж спустился Тэлбот Джонс.
— Пошли! — сказал он мне. — Хозяин хочет с тобой познакомиться.
Глава 31
Джонс уверенно двигался в толпе гостей. Следом за ним я направился к величественному особняку мэра.
Как многие из тех, кто разбогател поздно, Сесил Братано стремился всем продемонстрировать свое богатство. Он натащил в свой дом слишком много дорогих вещей. Первый этаж напоминал мебельный салон: там впритык стояли бесценные антикварные вещи эпохи Людовика Пятнадцатого и резные деревянные столики рубежа веков. На стенах висели огромные картины в позолоченных рамах и бра на резных консолях, под оборчатыми абажурами. Ну а темные бархатные портьеры и бронзовые обнаженные статуэтки на каждом шагу словно попали сюда из какого-нибудь луизианского борделя.
Мы с Тэлботом Джонсом поднялись на второй этаж по винтовой лестнице, устланной красной ковровой дорожкой. Джонс открыл какую-то дверь и бесцеремонно втолкнул меня в бельевую — повсюду на полках лежали стопки простынь.
— Ни о чем таком ты меня не предупреждал, — заметил я как бы в шутку, улыбаясь во весь рот, но на всякий случай вставая в боевую стойку. Здесь надо быть готовым ко всему!
— Шейн, извини, но я обязан тебя обыскать. Такой у нас порядок. Прежде чем допускать кого-то к мэру, надо проверить, нет ли на госте подслушивающей аппаратуры.
— Я-то думал, меня уже приняли в команду и я теперь свой!
— Не спорь. Повернись, руки в стороны!
Их подозрительность просто зашкаливала! К счастью, аппаратура, которую чуть ли не силой всучила мне агент Лав, осталась на комоде в моем номере отеля.
— Не кипятись, Скалли. Лично я ничего против тебя не имею. Говорят тебе, такой порядок у нас. Когда дело касается Сесила, приходится соблюдать все меры предосторожности. Так что заткнись и делай, что велят.
Я терпеливо перенес еще один обыск, но начал подозревать: если так будет продолжаться и дальше, мне ни за что не удастся представить в суде убедительные доказательства чьей-нибудь вины.