На острие ножа
Шрифт:
— Мы знаем, это ты слил ФБР информацию о засаде на «Калек», — продолжал Алонсо. — А в Манхэттен-Бич встречался со своим начальством и докладывал, как ты к нам внедрился. В общем, нам почти все известно. Так что давай рассказывай остальное — если хочешь умереть легкой смертью.
Мысли у меня в голове заметались в поисках выхода. Офелия Лав не успела вовремя подтвердить мою легенду с любовным гнездышком на Манхэттен-Бич? Рикки Росс наконец выполнил свою угрозу убить меня? Интересно, удастся ли мне выкрутиться?
Я понимал, что должен говорить убедительно.
— Ты мне все расскажешь, — продолжал Белл. — Если твои слова совпадут с тем, что знаю я, считай, тебе повезло. Проделаю аккуратную дырку в башке, и все. Но попробуй вилять, и я тебя на мелкие кусочки изрежу! Умолять будешь, чтобы я поскорее тебя прикончил!
Мне оставалось одно: блефовать.
— Да пошел ты! — огрызнулся я.
— Скалли, я ждал от тебя не такого ответа.
— Я не стукач! Понятия не имею, кто вас сдал. Если вы меня убьете, ничего для вас не закончится, потому что вы взяли не того.
— Ага, как же. Может, скажешь еще, что квартира, куда ты ездил, принадлежит не Арнетту?
— Я же тебе говорил. Мы с Тиффани провели ночь в ничьей квартире, которую показывают как образец. Хочешь — верь, хочешь — не верь и засунь мои слова себе в задницу. Я тебе уже все рассказал.
Алонсо прицелился и выстрелил. По-моему, он просто хотел меня напугать, но пуля пролетела очень близко и задела левое ухо. По щеке потекла кровь.
Потом он прицелился мне в сердце. Я видел, как побелел его палец, лежащий на спусковом крючке.
«Мне конец», — подумал я, стоя на коленях и в последний раз вдыхая запах влажной земли. Я приготовился к смерти. Алонсо выстрелил…
Глава 29
Я услышал щелчок…
И… все.
Я посмотрел в черный кружок — в пистолетное дуло.
Голова кружилась от сладкого запаха апельсинов. Сердце готово было выскочить из груди.
Неужели осечка?!
Алонсо медленно опустил револьвер. Я понятия не имел, что происходит, не знал, чего ожидать.
Круглая физиономия Белла расплылась в улыбке.
— А ну, снимите с него наручники! — приказал он.
Двое парней рванулись вперед и одним движением поставили меня на ноги, затем сняли наручники. Я едва мог держаться на ногах — так дрожали колени.
— Больше ты не стажер, — провозгласил Алонсо. — Ты только что стал полноправным членом команды полицейского управления Хейвен-Парка!
Все окружившие нас парни зааплодировали.
— Ты как? — спросил Алонсо ухмыляясь. — До тебя тут кое-кто облажался. Несколько парней сблеванули, а Ларри Миллер вообще обосрался.
Я по-прежнему ничего не понимал.
— Нам надо было убедиться, что ты — свой парень, надежный, — объяснил он. — Вот и устроили тебе такую проверочку — вроде экзамена. Сам понимаешь, в таких делах нужно быть уверенным до конца. Поэтому обставили все серьезно, довели до края… — Он покачал головой и повторил мои слова: — «Хочешь — верь, хочешь — не верь и засунь мои слова себе в задницу». Молодец! Пока ты выдержал экзамен лучше всех.
Все поздравляли меня, хлопали по спине.
Алонсо повел меня к своему внедорожнику. Как и остальные машины, он стоял на большой поляне. Я огляделся. Темно, и никаких признаков жилья. Мы как будто уехали далеко-далеко от цивилизации. Кто-то достал из автохолодильника ящик с пивом, в руках у всех появились бутылки ледяной «Короны».
Великан Орас Веларио, школьный друг Алонсо, кивнул своей бритой башкой и сунул мне в руку запотевшую бутылку:
— Держи. Тебе сейчас не повредит!
Я тупо обводил взглядом стоящих вокруг парней. Не сразу, но до меня дошло: прежде чем новичков принимают в мир продажных оборотней из Хейвен-Парка, всем устраивают такую вот «проверочку».
— Последнее посвящение! — сказал Алонсо. — С этого момента ты в нашей компании, друг! — Он распахнул дверцу машины и объявил: — Ну а теперь праздновать! Поехали!
Мне как-то не очень хотелось праздновать. Гораздо больше тянуло вернуться в отель, лечь на кровать и успокоить расшатанные нервы. Но я послушно сел к Алонсо. Остальные расселись по своим машинам — только дверцы захлопали. Мы покатили по грунтовой дороге вереницей, включив только ближний свет. Вокруг тянулись бесконечные апельсиновые рощи.
— Где мы? — спросил я.
— В городе, который очень удачно назвали Орандж, — ухмыльнулся Алонсо.
Скоро мы вернулись на шоссе и помчались по направлению к городу.
Впервые после неожиданного пробуждения я поверил в то, что, возможно, еще поживу на этом свете.
— Сегодня в Ладера-Хайтс вечеринка в твою честь, — продолжал Алонсо, по-прежнему ухмыляясь.
— Ну вы и конспираторы, ребята! — сказал я.
— Шейн, ты сам рассуди: уж больно много поставлено на карту! За решетку никому не хочется, так что… ну да, ты прав, приходится осторожничать.
Впервые он назвал меня по имени.
Мы проехали Хейвен-Парк и стали подниматься в гору по извилистой дороге. Там, наверху, в квартале Ладера-Хайтс жили сливки местного общества. Маленькие одноэтажные домики на равнине постепенно сменялись роскошными особняками с видом на город, стоящими по миллиону долларов. Наконец Алонсо остановился перед огромными двойными воротами, увенчанными мозаичной аркой в испанском стиле. На просторной парковке перед коваными воротами стояло не меньше двадцати машин. Следом за нами на парковку въехали наши сослуживцы из утренней смены. Алонсо высунулся из окошка и нажал спикерфон.
— Белл, — представился он. — Со мной Скалли.
Ворота распахнулись, мы прошли по красивой аллее и остановились перед красивым двухэтажным домом в испанском стиле под красной черепичной крышей.
— Чей это дом? — спросил я, посмотрев на лужайку.
Вокруг огромного бассейна собралась толпа человек сорок — в ней были и мужчины и женщины. Разбившись на группки, гости пили и разговаривали.
— Сесила Братано, — горделиво ответил Алонсо. — Такие вот приемы он закатывает раза два в месяц.