На острие

Кутузова Елена

— В этом ты прав.

Я вдруг поняла: Рокано обращается к Кену неформально. Обычно общение саро происходит на пределе вежливости, даже когда они собираются перерезать друг другу глотки. С другой стороны, по положению он выше собеседника, так что это допустимо.

— Но скажи, с чего ты решил, что я не задумывался об опасности?

Взмах рукой, и вокруг людей и машин возникает кольцо.

Черные костюмы с расстегнутыми пуговицами рубашек. Мечи в руках опалово мерцают, отражая холодный

свет фонарей.

Кен дает знак и его люди отступают к машинам. Всего на шаг. В кольце вооруженных охран мы остаемся втроем:

— Вам лучше не удерживать девушку силой, — Остани безупречно вежлив. — Мой господин никогда не признает ее внучкой. Отпустите Лару… Пусть живет своей жизнью.

Что? «Своей жизнью»? Говорить такое после того, как он лично уничтожил эту самую жизнь?

Слова вертелись на языке, готовые сорваться ядовитыми колючками. Но ладонь Рокано крепко сжала мою. Успокаивая. Останавливая.

Пришлось сдержаться — пусть мужчины разбираются.

А они и разбирались: фехтовали на словах, как будто те были оружием. И Кен отступил. Прыгнул в машину и кавалькада умчалась, обдав расступившуюся охрану вонючим облаком выхлопа.

— Испугалась? — в голосе Рокано слышалось беспокойство.

— Немного, — говорить не хотелось, окружающие саро нервировали. А еще в глубине глаз слезами закипала обида.

Он меня обманул! Сказал, что можно спокойно погулять, насладиться свободой, а сам…

— Прости, — но, судя по всему, Рокано не чувствовал за собой вины. — Но признай, я оказался прав! Кто знает, на что способны эти бешеные.

— Ты пугаешь куда больше, — я отодвинулась подальше, насколько позволял салон авто, который пригнали прямо на мост.

— Можешь бояться сколько угодно. Главное — не мешай.

Это был уже другой Рокано. Незнакомый. И очень пугающий.

Оставшуюся часть пути я молчала, вжавшись в угол. Рокано тоже не горел желанием общаться. Он невидяще смотрел в окно и хмурился, погруженный в собственные мысли. Но возле дома очнулся и даже подал руку, помогая выйти.

Телохранители окружили нас плотным кольцом. И пока шли к лифтам, и пока поднимались в верхнюю, жилую часть помещения. Расступились, только когда увидели госпожу Аю и Хидеро Року.

— Отдыхай, — бросил мне Рокано и двери закрылись, унося его обратно вниз.

— Госпожа, — наставница чуть не причитала, и видеть ее в таком состоянии было удивительно. И жутковато.

Но Року напугал еще больше.

Глаза цвета стаи потемнели, стали почти графитовыми, а пальцы стискивали ножны с такой силой, что, казалось, на лакированной поверхности останется отпечаток.

Он молча проводил меня до спальни и замер в дверном проеме, не решаясь ни войти, ни закрыть дверь.

— Что-то случилось?

Мужчина склонил голову:

— Я прошу прощения. Я должен был пойти с вами.

Первым порывом было отмахнуться, но в голосе телохранителя звучали непривычные интонации. Отчаяние?

— Не бери на себя чужую вину — тебе приказали остаться дома!

— Мой долг — охранять невесту молодого господина. Я не справился.

Кажется, у Року начиналась истерика. Почему — понять было невозможно.

На помощь пришла Ая:

— Госпоже надо отдохнуть! Пожалуйста, закройте дверь!

И когда он выполнил приказ, повернулась уже ко мне:

— Испугались? Не бойтесь, вы в безопасности. И не обращайте внимания на Хидеро — ему пойдет на пользу подумать о своем поведении.

Не переставая говорить, наставница ловко сняла с меня обувь и помогла раздеться

— я даже и не заметила, как оказалась в горячей ванне, окутанная ароматным паром — в воду добавили какие-то масла.

— Наверное, следовало бы пригласить массажиста, да молодой господин рассердится.

— Почему? — Я с наслаждением чувствовала, как расслабляются напряженные мышцы. — В прошлый раз Рокано не был против.

— А, вы про тех… женщин, — госпожа Ая вновь спряталась за маской безупречной вежливости. — Я говорю о другом. Вам сейчас нужен иной массаж, целебный.

Стук в дверь прервал ее монолог.

— Госпожа, — послышался голос Року, — молодой господин спрашивает, все ли у вас хорошо.

Наставница выскользнула из ванной, но что она ответила, я не разобрала. Да и не особо хотелось: обида на Рокано еще не прошла.

С одной стороны, понятно, почему он так поступил. И ведь не появись этот чертов Остани, я бы даже и не узнала о тайной охране. С другой… то, что Рокано не предупредил, действовал втихаря, показалось предательством. А еще невестой называет! Замуж позвал. А какая может быть семья без доверия?

— Госпожа, мне разрешили пригласить для вас массажиста, — наставница сообщила это так, словно принесла в подарок на блюде весь мир. А я не понимала, почему для массажа вдруг потребовалось позволение жениха.

Пока не вышла из ванной.

Возле кровати уже стоял раскладной столик с кучей скляночек, баночек, коробочек… А рядом, почтительно глядя в пол, застыл невысокий мужчина. Заметив меня, он низко поклонился и отступил, освобождая проход к кровати.

Госпожа Ая осторожно подтолкнула в спину и попыталась стащить с плеч банный халат. Я судорожно вцепилась в его края: под ним не было ничего.

54

— Ну же! — поторапливала Ая. — Не упрямьтесь, вам понравится!