На острие
Шрифт:
Все, что мне оставалось, это зажмуриться и принять неизбежное.
Шорох и возмущенный вскрик заставили открыть глаза.
Рокано сидел на полу, привалившись к стене. А между нами припал на колено Року:
— Господин, нельзя!
— Пшел прочь! — взревел Рокано, кидаясь на телохранителя, тот отбросил меч и припал к полу, но не сдвинулся ни на сантиметр.
— Господин, не гневите Главу!
— А ты не гневи меня! — Рокано пнул вжавшегося в пол соперника, который покорно вынес наказание, но переступить через себя не позволил: как
— Нельзя!
— Что здесь происходит?
В комнату ворвался Менети Джун. В наступившей тишине звук его шагов напоминал набат… А я замерла, не зная, чего ждать.
В один миг оценив обстановку, Глава вздернул сына на ноги и от души вмазал ему по лицу. Из носа потекла кровавая струйка, но господин Менети этим не ограничивался.
Еще удар, и еще… пока лицо не превратилось в окровавленную маску. И только спустив пар, Глава разжал руку, прижимающую сына к стене. Тот сполз на пол, склонив голову к самым ногам отца. Просить прощения Рокано не посмел
— Ты цела? — я кивнула, судорожно пытаясь прикрыться ошметками порванного кимоно, почему-то сейчас это казалось важным. — Хорошо. Госпожа Ая, проводите мою невестку в ее покои и поставьте охрану. А ты — бросил сыну, как псу, — за мной!
Тот выскочил из спальни, обдав злобным взглядом собравшихся. Я не сомневалась: Рокано выяснит, кто доложил отцу о происходящем, и этому человеку не позавидуешь. В глубине души шевельнулось сочувствие, заставив замереть: во мне осталось что-то живое?
Я все еще сидела на полу, а наставница развила бурную деятельность. Чтобы скрыть рваную одежду, она накинула на плечи покрывало с кровати, а потом охнула:
— Вы же после массажа!
Услышав это, Року подхватил меня на руки и чуть не бегом кинулся по коридору, встречные саро едва успевали вжиматься в стены. А в комнате бережно опустил на кровать:
— Я рад, что успел.
— Спасибо, — я не знала, как его благодарить, но госпожа Ая уже погнала мужчину прочь.
— Устали? — она присела на край кровати. В руках дымилась чашка с каким-то отваром, и аромат трав и меда кружил голову. — Выпейте!
Но руки по-прежнему не двигались. Наставницу это не удивило и она сама пила меня сладковатым травяным чаем, а потом раздела и укутала в одеяло:
— Отдыхайте.
Оставаться одной было страшно. Да еще этот странный паралич. Я все-таки осмелилась спросить, что произошло.
— Тот массаж очень сильно расслабляет тело. Его нельзя делать часто, только в периоды невыносимого напряжения, чтобы скинуть груз тревог и спокойно заснуть. Увы, господин Рокано воспользовался вашим состоянием. Уверена, его ждет суровое наказание.
Я даже кивнуть не могла. Но подозревала, что моим расслабленным и томным состоянием воспользовался не только наследник Второго Клана. Его Глава тоже в стороне не остался, иначе как расценить его вызов на Совет Старейшин?
Утро пришло неожиданно. Я просто открыла глаза и поняла, что выспалась. И что не зудит под ухом строгая наставница, ругая за лень.
Часы показали, что до ее прихода осталось целых пятнадцать минут.
Энергия выплескивалась через край. Хотелось вскочить, куда-то бежать, что-то делать. Неужели это результат вчерашнего массажа? Но повторять не хотелось. А еще очень не хотелось видеть ни Рокано, ни его отца.
Но надежда отсидеться в комнате растаяла вместе с появлением госпожи Аи.
— Глава желает, чтобы вы присутствовали на церемонии.
— На какой? — мысленно застонав, поинтересовалась я и получила удивленный взгляд.
— Увидите. А сейчас поторопитесь, опаздывать на такие мероприятия недопустимо.
Стены знакомого зала затягивала черная ткань. На ее фоне одежды мужчин казались ослепительно белыми, такими же, как и мое кимоно. Я уже тогда удивилась выбору наставницы, но на вопросы она больше не отвечала, молча помогая мне собраться.
Менети Джун сидел на возвышении. Рокано — поодаль, даже без обязательной квадратной подушки под коленями. Меня порадовали и синяки под глазами, и запекшиеся корки на разбитых губах, и припухший нос — Глава с сыном не церемонился.
По мере того как наставница вела меня между сидящими мужчинами, негромкие разговоры стихали окончательно. Если бы не привычка к откровенным взглядам, я бы давно споткнулась и проехалась лицом по грубому покрытию пола. А так… семенила себе, сжав обеими руками крохотный веер, и думала, как аккуратнее присесть на лежащую напротив Главы подушечку.
К счастью, уроки госпожи Аи пошли на пользу. Я поклонилась, как она учила и застыла, сложив на коленях ладони.
57
Глава говорил тихо и не торопясь, каждое его слово падало застывающим свинцом, но понять, что он просит у меня прощение за поведение сына, было можно. А когда под конец речи господин Джун низко поклонился, движение повторили все присутствующие.
От того, отвечу ли я тем же, зависело многое.
А ведь так и подмывало вскочить и высказать наболевшее. Орать, топать ногами, может быть расшвыривать лежащие на полу подушки. Но вместо этого я подчинилась этикету. Привычно качнулась подвеска на шпильке, и из груди наставницы вырвался едва слышный вздох.
Было отчего волноваться. Госпожа Ая лучше остальных изучила мой характер и боялась, что после случившегося я даже думать не захочу о замужестве с Рокано.
Она оказалась права: думать не хотелось. Каждый день видеть рядом насильника, улыбаться ему, делить с ним постель и рожать ему детей в планы не входило. Но вариантов не было: каждую ночь мне снились родители, их изломанные тела в лужи крови и застывший рядом убийца.
Если для того, чтобы наказать его мне придется пережить изнасилованной, то так тому и быть. Отомстить… Сначала — отомстить. Думать о будущем пока не давала злость и острая, не утихающая боль потери.