На острие
Шрифт:
Мартель обессиленно прислонился к столу.
– Алло? Жан-Люк, ты еще там?
Мартель положил трубку.
Итак, его подставили. Да, надо было быть полным кретином, чтобы сразу этого не понять. С какой стати Сидни Штал вдруг решил прибыть лично, чтобы представить нового инвестора? Для этого не имелось никаких причин. Совсем другое дело – прилететь для того, чтобы взять в свои руки управление фондом «Тетон». Это как раз то, что могло выманить председателя «Блумфилд-Вайс» из его берлоги на Уолл-стрит.
Если то, что сказал Нильс, правда, то фонду «Тетон» конец. Принять это после владевшей им последние полчаса эйфории было невообразимо
Но тонущий человек должен бороться за свою жизнь. В его груди клокотала ярость, а где-то в желудке возник болезненный комок. Внутри его что-то сорвалось, он схватил кожаный стул, стоивший четыре тысячи баксов, и швырнул в противоположную стену, разбив демонстрационную доску. Некоторое время Мартель стоял, приложив лоб к холодному стеклу окна. Обернувшись, он увидел, как с портрета на стене ухмыляется его жена. Поскольку никакого острого предмета поблизости не оказалось, Мартель схватил гелиевую ручку и принялся рвать ею холст картины. Он рвал и колол до тех пора, пока знакомое лицо, с его фальшивой улыбкой невинности, не превратилось в лохмотья. Ударом ноги Мартель сбил с подставки очередной керамический шедевр, потерял при ударе равновесие и грохнулся вместе с проклятым горшком на пол. Затем он долго лежал, рыдая.
Ему показалось, что кто-то приоткрыл и тут же резко захлопнул дверь кабинета. Они оставили его один на один с позором поражения.
Он лежал, по его щекам ручьем лились слезы, но где-то в глубинах сознания у него возникла идея, которая, постепенно разрастаясь, заняла его мозг целиком. Это было последнее испытание. Чтобы спастись, необходимо чудо. Но Мартель верил в чудеса. Они прекрасно помогали ему в прошлом, помогут и в будущем. Он должен верить в Бога, в горы или в нечто иное, чем бы оно ни было. «Возьми себя в руки. Успокойся. Думай».
Мартель поднялся, взял стул и принялся смотреть в окно, за которым продолжал падать снег. Где-то там, за этой непроглядной белизной, высился Гранд-Тетон – неподвижный, несокрушимый, вечный.
«Думай».
Зародившаяся в глубине сознания идея начала принимать более отчетливые формы. Вначале медленно, а потом все быстрее и быстрее. Идея была страшно дерзкой. Но что такое Мартель, если не сама дерзость?
37
Аэропорт Джексон-Холла был небольшим, но работал эффективно. Там привыкли иметь дело с сильными снегопадами, и продолжавший валить снег почти не отражался на деятельности порта. Кальдеру пришлось ждать двадцать минут, пока принадлежавший «Блумфилд-Вайс» реактивный самолет кружил над Скалистыми горами на высоте несколько тысяч метров. Как только наземные службы аэропорта зафиксировали ослабление снегопада, самолет получил разрешение на посадку. На нем прилетели Сидни Штал, Тарек и еще несколько человек. Что касается армии бухгалтеров, юристов, трейдеров и аудиторов, то они должны были прибыть регулярными рейсами из Нью-Йорка и Токио через несколько часов.
Стоя у окна терминала, Кальдер наблюдал, как банкиры, подняв воротники плащей и втянув головы в плечи, чуть ли не рысцой движутся по бетонному полю, торопясь укрыться от начавшего валить с прежней силой снега. Тарек, увидев Кальдера, широко улыбнулся, а подойдя, крепко пожал руку друга. Штал принялся стряхивать снег с плаща, во
Кальдеру в его бытность трейдером в Нью-Йорке довелось несколько раз обменяться любезностями со Шталом. С тех пор прошло несколько лет, и Кальдер не знал, стоит ему называть себя или нет. Однако Штал сразу его узнал.
– Зеро! Как дела? Ты на машине?
Кальдер утвердительно кивнул.
– Ты не будешь возражать, если я стану в ней курить?
– Не буду, Сидни. Курите сколько душе угодно.
– В таком случае я еду с тобой. Пошли, Тарек. С остальными увижусь в отеле.
Четверо лакеев ринулись искать такси, а Штал и Тарек двинулись следом за Кальдером к его машине. Влезая в «бронко», Штал уже дымил вовсю и не прекращал этого занятия всю дорогу. Примерно через минуту за окнами машины остались лишь засыпанные снегом кусты полыни – ничего другого видно не было.
– Прекрасный вид, – сказал Штал. – Правы те, кто уверял меня, будто это очень красивое место. Оно напоминает мне Чикаго. Когда бы я ни приехал в этот замечательный город, там либо снег, либо туман. Одним словом, он всегда белый.
– Все готово? – спросил Кальдер.
– Не совсем, – ответил Тарек. – Но все, что надо, мы завершим здесь. Встреча с Мартелем назначена на три часа. Местные копы готовы.
– Окружной шериф и его верные помощники, – фыркнул Штал. – Круто. Ты, случайно, не знаешь, есть ли у них «кольты» и кони?
– Коней я пока не видел, – ответил Кальдер. – Но поскольку это Вайоминг, я готов держать пари, что «кольты» у них имеются. И само собой, усы.
– Копа без усов быть просто не может, – заметил Штал.
– Между прочим, сержант, с которым я общался, похоже, свое дело знает.
– Ему придется использовать свои способности на всю катушку, – ответил Штал, – поскольку за нами стоит конгресс США в лице комиссии по ценным бумагам, помощник окружного прокурора и ФБР. Для полного счастья нам не хватает лишь знаменитого бомбиста, являющегося по совместительству братом Тарека. Одним словом, вечеринка будет что надо. Да, кстати, когда прибывает твой парень… как его… Перумаль?
– По расписанию его самолет должен приземлиться через два часа, – ответил Кальдер.
Несмотря на все опасения Сэнди, Перумаль был рад выступить в роли ключевого свидетеля, чтобы заставить Мартеля признать свою вину. В то же время индус требовал, чтобы ему была предоставлена судебная неприкосновенность. Его преступление состояло в том, что он вынудил людей шерифа зря потратить их драгоценное время на поиски его тела. Надо сказать, что реализация этого условия потребовала довольно серьезных усилий.
– Кто будет присутствовать на встрече с Мартелем? – поинтересовался Кальдер.
– Вначале я, Тарек и Арни Робач. Мы сообщим ему печальную новость, что денег у нас нет и у фонда «Артсдален», увы, тоже. Затем на сцену выйдете вы с Перумалем, детектив местного шерифа и парень, делегированный окружным прокурором Нью-Йорка. Затем мы забираем его бизнес. Есть надежда, что Мартель сломается и все расскажет. Как только он представит нам своих трейдеров, мы сможем стабилизировать положение. Трейдеры, поняв ситуацию, наверняка пойдут на сотрудничество.