На острове

Гарвис-Грейвс Трейси

Я облегченно вздохнула, потому что меня вдруг как-то сразу отпустило. И вообще я уже и забыла, когда меня в последний раз обнимал мужчина. Было так хорошо, что я боялась пошевелиться. А когда я все-таки подняла голову, Ти Джей взял меня обеими руками за подбородок и пальцами вытер слезы.

— Ну что, уже лучше?

— Да.

Он посмотрел мне в глаза и сказал:

— Анна, я никогда не оставлю вас одну! Если, конечно, это будет зависеть только от меня.

— Тогда, пожалуйста, держись подальше от воды.

— Хорошо, — ответил он,

смахнув с моих щек еще несколько слезинок. — Не волнуйтесь. Мы что-нибудь придумаем. Всегда придумывали.

— Ти Джей, я просто очень устала!

— Тогда закройте глаза.

Но он, похоже, меня не понял. Я имела в виду усталость в широком смысле слова. Усталость от необходимости решать растущие как снежный ком проблемы, а еще от постоянного чувства тревоги, что один из нас может пораниться или заболеть. Ну да ладно, не надо о грустном! Начинало смеркаться, а мне было так хорошо в его объятиях. Я опустила голову на подушку от кресла и закрыла глаза.

Ти Джей еще крепче прижал меня к себе. Одну руку он положил мне на плечо, а другой гладил по спине.

— С тобой я чувствую себя в безопасности, — прошептала я.

— Вы в полной безопасности, — подтвердил он.

И я не стала противиться накатившей на меня сонливости, ведь сон дает возможность забыться, но, могу поклясться, что, прежде чем уснуть, я почувствовала легкое прикосновение губ Ти Джея к своему рту.

Я проснулась в его объятиях еще до восхода солнца. Ужасно хотелось есть, пить и писать. Я вылезла из постели, вышла из дома и направилась в сторону леса, а на обратном пути остановилась, чтобы набрать кокосов и плодов хлебного дерева. Пока я чистила зубы, причесывалась и готовила завтрак, небо начало потихоньку светлеть.

Перебирая в уме события прошлой ночи, я ждала Ти Джея к завтраку. Его желание было почти осязаемым, оно обожгло, словно жаркое пламя. Дыхание его стало тяжелым, а сердце билось так часто, что, казалось, еще немножко — и выскочит из груди. Но он продемонстрировал завидную выдержку, и мне оставалось только гадать, насколько его хватит и как долго он сможет довольствоваться невинными объятиями.

А еще я гадала, насколько хватит лично меня.

Ти Джей вышел из дома через несколько минут, на ходу затягивая волосы в конский хвост.

— Привет! — сев рядом со мной, дружески потрепал он меня по плечу. — Как себя чувствуете? — Его колени упирались в мои, но он сделал вид, что не замечает этого.

— Спасибо. Сегодня гораздо лучше.

— Хорошо спали?

— Да. А ты?

— Отлично, — широко улыбнулся он.

После завтрака мы сидели на берегу.

— Я вот тут подумал, — начал Ти Джей, расчесывая комариный укус. — А что, если я спущу в лагуну спасательный плот и буду ловить рыбу с него?

— Ни за что, — яростно помотала я головой, до смерти напуганная его бредовой идеей. — А если акула прокусит плот или опрокинет его?

— Анна, это не фильм «Челюсти». И вообще вы сами сказали, что не хотите, чтобы я стоял в воде.

— Мне следовало

выражаться точнее, — призналась я.

— Если я буду ловить рыбу с плота, нам не придется больше голодать.

При этих словах у меня в животе заурчало, и я почувствовала себя собакой Павлова, у которой сработал условный рефлекс.

— Не знаю, Ти Джей. По-моему, не самая удачная идея.

— Я не буду заходить далеко в море. Только до глубины, достаточной для того, чтобы ловить рыбу.

— Очень хорошо. Но тогда я пойду с тобой.

— Вам вовсе не обязательно.

— Нет. Разговор закончен.

Чтобы плот мог пройти в дверной проем, нам пришлось выпустить из него воздух. Затем мы снова накачали его с помощью баллона с углекислым газом и отнесли на берег.

— Я передумала, — сказала я. — Это чистое безумие. Мы должны остаться на берегу. Так безопаснее.

— А смысл? — ухмыльнулся Ти Джей.

Мы спустили плот на воду и доплыли до середины лагуны. Ти Джей насадил наживку и стал вытаскивать рыбу одну за другой, а затем бросать их в пластиковый контейнер с морской водой. Мне не сиделось на месте, и я все время пыталась заглянуть за борт. Ти Джей насильно усадил меня радом.

— Вы меня нервируете, — положив мне руку на плечо, сказал он. — Все. Еще парочка рыбешек — и плывем обратно.

Так как на плоту больше не было защитного тента, солнце жгло совершенно нещадно. И хотя на мне было только бикини, я буквально изнемогала от жары. Ти Джей, который, как всегда, был в моей ковбойской шляпе, увидев мои мучения, снял шляпу и со смехом нахлобучил ее мне на голову.

— У вас нос покраснел, — сказал он.

— Еще немного — и я просто расплавлюсь. Здесь как в пекле.

Ти Джей свесил руку за борт, зачерпнул немного воды, вылил мне на грудь и стал смотреть, как тонкие струйки стекают по моему животу, скапливаясь в пупке, Я почувствовала сладкую дрожь во всем теле, а моя внутренняя температура подскочила, наверное, на десять градусов. Ти Джей начал было снова опускать руку за борт, но неожиданно резко отдернул ее.

— А вот и она, — сказал он, сматывая удочку.

Я оглянулась и оцепенела. В двадцати ярдах от плота воду рассекал акулий плавник, надвигаясь прямо на нас. Когда плавник оказался достаточно близко, я инстинктивно потянулась за веслами и одно тут же отдала Ти Джею. Мы молча следили за тем, как акула нарезает круги вокруг плота.

— Хочу на берег, — прошептала я.

Ти Джей кивнул, и мы повернули назад. Акула последовала за нами на мелководье. Когда воды стало по колено, Ти Джей спрыгнул вниз и вытянул плот прямо вместе со мной на песок.

— И что, на хрен, нам теперь делать? — спросил он.

— Не знаю, — ответила я.

И я действительно не имела ни малейшего представления, что нам делать с девятифутовой акулой, поселившейся в нашей лагуне.

Уже дома Ти Джей разжег костер, а я приготовила обед. Мы подчистили всю рыбу, отъедаясь после стольких дней вынужденного поста.