На острове
Шрифт:
Зубной пасты у нас тоже не осталось. Зубы мы теперь чистили солью, выпаривая ее на солнце из морской воды. Оставшиеся комочки соли были достаточно жесткими, чтобы счищать налет, но даже рядом не стояли с зубной пастой, так как во рту все равно было противно. Анну это доставало больше всего. А теперь вот придется как-то обходиться еще и без мыла.
— Может, разделить на три части, — сказала Анна, задумчиво разглядывая флакон геля для мытья. — Постираем одежду, вымоем голову и помоемся сами. Как думаешь?
— Звучит как план действий.
Мы
В сентябре мне исполнилось двадцать. У меня кружилась голова, если я слишком резко вставал, и я не всегда мог похвастаться хорошим самочувствием. Анна страшно за меня волновалась, и мне не хотелось ей говорить, но надо было знать, чувствует ли она, как и я, головокружение, и она ответила «да».
— Первый признак истощения, — объяснила она. — Это происходит, когда организм исчерпывает свой запас питательных веществ. А мы его не восполняем. — Она взяла меня за руку и провела большим пальцем по моим слоящимся ногтям: — Вот еще один признак. — Она посмотрела на свою руку и добавила: — Мои выглядят не лучше.
Мы уже морально готовили себя к надвигающемуся сухому сезону и к отсутствию ежедневных дождей. И каким-то чудом продолжали борьбу за выживание.
Глава 33. АННА
Однажды утром в ноябре меня вырвало сразу после завтрака. Я сидела на одеяле рядом с Ти Джеем и ела яичницу, как вдруг, непонятно с чего, на меня накатила тошнота. Я едва успела отойти в сторону — и меня вывернуло наизнанку.
— Эй, что случилось? — спросил Ти Джей. Он принес мне немного воды прополоскать рот.
— Не знаю. Но мой желудок этого явно не принял.
— Ты хорошо себя чувствуешь?
— Теперь уже гораздо лучше, — сказала я и, кивнув в сторону ковылявшей рядом Куры, добавила: — Кура, яйцо было плохим!
— Не хочешь немного плодов хлебного дерева?
— Может, позже.
— Ну ладно.
Остаток дня я чувствовала себя прекрасно, но на следующее утро, когда попробовала съесть кусок кокоса, меня опять стошнило.
И точь-в-точь как накануне, Ти Джей принес мне воды, и я прополоскала рот. Затем он отвел меня к расстеленному на земле одеялу.
— Анна, что с тобой? — озабоченно нахмурился он.
— Не знаю. — Я легла, свернувшись калачиком, чтобы переждать приступ тошноты.
Ти Джей сел рядом и заботливо убрал у меня с лица волосы.
— Анна, вопрос может показаться тебе странным, но ты случайно не беременна?
Я посмотрела на свой живот. Он был совсем впалым, поскольку я так и не набрала потерянный во время болезни Ти
— Но ты же бесплоден. Да или нет?
— Мне сказали, что да. И вероятно, всегда буду.
— Что значит «вероятно»?
Немного подумав, Ти Джей ответил:
— Кажется, мне что-то такое говорили насчет шанса восстановления способности к оплодотворению, но настолько ничтожного, что на него не стоит рассчитывать. Именно поэтому меня уговорили заморозить сперму. Мне сказали, что это единственная гарантия.
— Ну, по-моему, тогда опасаться нечего. — Я села, почувствовав, что тошнота медленно, но проходит. — Значит, в любом случае я никак не могу быть беременной. Уверена, это желудочный вирус. Бог его знает, что там творится у меня в кишечнике.
— Вот и хорошо, — взяв меня за руку, произнес Ти Джей.
Но уже гораздо позже, когда мы легли спать, он обнял меня и сказал:
— Анна, а что, если бы ты оказалась беременной? Я знаю, ты ведь хочешь ребенка.
— Ох, Ти Джей, не надо об этом. Только не здесь. Не на острове. В таких жутких условиях ребенок не выживет. Когда ты болел и был на грани жизни и смерти, это оказалось выше моих сил. Нет, лучше умереть самому, чем смотреть, как умирает твой ребенок.
— Ты права, — тяжело вздохнул он.
Но меня больше не рвало — ни на следующее утро, ни в те, что были потом. Живот оставался плоским, и передо мной уже не маячила угрожающая перспектива родить ребенка на острове.
Ти Джей подошел к дому с удочкой в руках.
— Какая-то большая рыба оборвала леску. — Он вошел внутрь и тут же вышел. — Это твоя последняя серьга. Ума не приложу, что будем делать, когда и ее потеряем.
Он горестно покачал головой и уже повернулся, чтобы пойти ловить рыбу на завтрак, но я его остановила:
— Ти Джей!
— Да, солнышко? — обернулся он.
— Нигде не могу найти Куру.
— Ничего страшного. Объявится. Вернусь, помогу тебе ее поискать. Хорошо?
Мы обшарили везде, где могли. Она и раньше уходила, но так надолго — никогда. Я не видела ее с самого утра, а когда мы с Ти Джеем ложились в кровать, она все еще не вернулась.
— Анна, завтра поищем получше.
На следующий день я сидела под навесом и чистила плоды хлебного дерева, когда ко мне подошел Ти Джей. По выражению его лица я поняла, что у него плохие новости.
— Ты что, нашел Куру? Неужели она умерла?
Он молча кивнул.
— Где?
— Там, в лесу, — сказал Ти Джей и сел рядом со мной, а я, глотая слезы, положила голову ему на колени. — Она умерла по крайней мере день назад. Я похоронил ее рядом с Миком.
Мы с Ти Джеем всегда сразу съедали нашу добычу, так как боялись пищевых отравлений. И только благодаря тому, что Кура, как мы знали, умерла слишком давно, не съели на обед нашу любимицу. Ведь, помимо всего прочего, мы с Ти Джеем были страшно прагматичны.