На парусах мечты
Шрифт:
Незнакомец остановился, взглянув сначала на Корделию, затем на ее брата.
Дэвид, поглощенный созерцанием моря, не заметил появления мужчины, но Корделия, следуя правилам приличия, шагнула ему навстречу. В отсутствие леди Гамильтон, отправившейся с визитом к королеве, девушке пришлось выполнять роль хозяйки дома.
Приблизившись к мужчине, она заметила, что он был высокий и широкоплечий, одет модно, но несколько небрежно. Он, несомненно, был англичанин. Во всем его облике сквозило чувство превосходства или,
Белокурые волосы обрамляли лицо, настолько потемневшее от загара, что невольно возникало сомнение, текла ли в его жилах кровь англичанина. Но сомнения исчезали при виде ярко-голубых глаз.
На первый взгляд незнакомец показался ей суровым, но, отвечая на ее поклон, он улыбнулся, отчего лицо обрело необычайную привлекательность. От глаз Корделии не ускользнуло его высокомерное, почти насмешливое выражение, которое пробудило в ней некоторое беспокойство. Она не сразу поняла, чему его приписать.
Когда же он взял ее руку и с поклоном поднес к губам, девушка догадалась, какому человеку свойственно подобное выражение. Мужчина походил на пирата, такого, как Дрейк или Хоукинс, что когда-то господствовали на море и чьи последователи все еще бороздили воды и совершали нападения на корабли.
— Добрый день, — приветствовала его Корделия. — К сожалению, леди Гамильтон отсутствует, но скоро вернется.
— Я пришел, собственно говоря, повидать вас, — с легким поклоном ответил незнакомец.
Она оказалась права: этот человек был англичанином, и приятный глубокий голос, произносивший слова родного языка, ласкал ее слух после многих дней общения с неаполитанцами, говорившими по-английски малоразборчивой скороговоркой.
Корделия с удивлением посмотрела на него.
— Ведь вы та самая маленькая веснушчатая кузина, которая однажды, как я помню, в ярости набросилась на меня за то, что я нечаянно подстрелил одного из ее любимых голубей? — улыбаясь, спросил гость.
— Марк! — воскликнула девушка. — Кузен Марк! Неужели это вы?
— Значит, вы меня не забыли? Они радостно протянули друг другу руки. «Марк Стэнтон! Вот уж кого не ожидала здесь встретить», — с недоумением подумала Корделия, не видевшая кузена почти десять лет.
Граф Ханстэнтон наконец оторвал взгляд от моря и повернулся к ним. Теперь пришла его очередь вскрикнуть от удивления.
— Марк! Как замечательно, что ты здесь! Никак не думал, что судьба занесет тебя в Италию.
— А меня немало удивило, когда я услышал, что тебе требуются мои услуги, — ответил кузен. — Я был в полной уверенности, что ты в Англии, в покое и безопасности Стэнтон-Парка, но вдруг узнал о твоем желании посетить Мальту.
— Не посетить, — поспешил уточнить Дэвид. — Я намерен стать рыцарем Ордена, Марк. И мое прошение принято!
На мгновение в голубых глазах Марка промелькнуло удивление, но затем он положил руку на плечо кузена.
— Помню, что еще мальчиком ты твердил о своем желании стать рыцарем Ордена. Но я думал, что, повзрослев, ты забудешь об этом.
Он сделал паузу и, подмигнув, добавил:
— Или найдешь более привлекательное развлечение.
— Для меня это не развлечение, Марк, — холодно сказал молодой граф. — Я желаю посвятить себя служению Христу, а что может быть для этого лучше, как не посвящение в рыцари Ордена иоаннитов?
Корделия, наблюдавшая за Марком, почувствовала, что он готов ответить на слова брата в фривольном тоне, но вместо этого произнес с очаровательной улыбкой:
— Ты волен распоряжаться собственной судьбой, Дэвид. Полагаю, нам лучше расположиться поудобнее, и ты мне все расскажешь.
Его слова заставили девушку вспомнить об обязанностях хозяйки.
— Не пройти ли нам в салон? — спросила она. — Здесь слишком жарко. Слуги, вероятно, уже приготовили для нас освежающие напитки.
На столике в гостиной их ожидало легкое вино, разлитое в высокие хрустальные бокалы с выгравированным на них гербом Великобритании, а также печенье, фрукты и различные деликатесы, обычно подававшиеся в палаццо Сесса.
Они расселись на удобных, обитых шелком креслах, расставленных в огромном салоне, где вечерами леди Гамильтон устраивала свои представления, развлекая гостей и демонстрируя позы греческих богинь. Здесь же стояли клавикорды, на которых она играла, аккомпанируя неаполитанскому королю, с которым частенько исполняла дуэты, а также красовались несколько бесценных этрусских ваз из коллекции сэра Уильяма, рядом с которыми леди Эмма замирала в позах богинь, что производило на зрителей не меньшее впечатление, чем сами вазы.
Марк Стэнтон пристально смотрел на Корделию, и выражение его голубых глаз смущало ее.
— Расскажи, почему ты здесь… — начал Марк, но граф нетерпеливо его перебил.
— Правильно ли я понял из твоих слов, что ты прибыл сюда, чтобы переправить нас на Мальту? — спросил он.
— Я привел свой корабль в порт Неаполя, чтобы провести небольшой ремонт, — ответил Марк Стэнтон.
— Свой корабль?
— Я говорю так, поскольку являюсь капитаном корабля. Но в действительности корабль принадлежит одному из рыцарей Ордена.
— Корабль Ордена! — радостно воскликнул Дэвид. — Ты слышала, Корделия? У Марка есть корабль, на котором он может отвезти нас на Мальту! Как удачно все складывается!
Корделия вопросительно взглянула на кузена.
— Боюсь, тебе придется денек-другой подождать. При столкновении с турками мой корабль получил пробоину. Его надо отремонтировать, прежде чем можно будет плыть дальше.
— Твой корабль вступал в бой? — с интересом спросил Дэвид. — Что же случилось?
Капитан Марк Стэнтон улыбнулся.