На перекрестках фэнтези
Шрифт:
Евгений Гаркушев
ВЕЛИКАЯ ГЛАДЬ
Удача Мстиславич встал рано. Солнце едва поднялось над лесом и все еще касалось огненным краем высоких дубов. Начало лета. Самые длинные дни, самое беспокойное время. Хотя и зимой, если половцы набегут, докуки бывает порядочно…
Потянувшись, богатырь выглянул в окно. Его уже ждали. Перед избой в странных позах расположились мужики, соседи. Молчаливый и степенный кожевенник Сом Силыч уселся на траве, вытянул ноги в разные стороны. Медведь Милославич, бывалый охотник и следопыт, зачем-то
«Эк их разобрало, — подумал богатырь. — Но чего же они у меня перед избой разлеглись? Бить собираются? Вроде как не за что… Да и маловато их. Так меду упились, что уже и не смекают, сколько народу надо, чтобы со мной справиться?»
Какими бы целями ни задавались непрошеные гости, заставлять их ждать под дверью не следовало. Удача плеснул в лицо водой из медного таза, доставшегося ему после похода в Угорские земли, накинул чистую, вышитую крестиком рубаху, пригладил костяным гребнем буйные волосы, расправил бороду, недоуменно крякнул и распахнул дверь.
Мужики не двинулись с места.
Уже совсем было собравшийся выйти из избы Удача замер на пороге. Хоть заводить разговор с гостями таким манером и неприлично, какое-то смутное подозрение кольнуло бога-. тыря. Он тихо спросил:
— Что случилось-то, мужики?
Соседи с интересом оглядели Удачу Мстиславича. Клен, как самый спорый на язык, собрался даже что-то сказать. И тут Удача шагнул вперед, на крыльцо. Тотчас он поскользнулся и всем своим шестипудовым. Фесом рухнула на зад. Даже руками взмахнуть не успел, не говоря уже за что-то ухватиться.
Клен закрыл рот, так ничего и не сказав, а Сом Силыч глубокомысленно проворчал:
— О то ж…
Удача крякнул еще раз — на этот раз от неожиданности и обиды.
— Это… Я вам сейчас покажу — маслом крыльцо мазать! — обратился он к мужикам. — Вы что, белены объелись? Удумали, понимаешь! Это ж не смешно даже…
Медведь Милославич раскатисто расхохотался. Ему, похоже, было смешно.
— А, шутники, сейчас я вам задам! — разъярился Удача. Порывисто вскочив на ноги, богатырь устремился было к своим обидчикам, но поскользнулся и вновь упал. Мощный импульс не пропал даром — Удача не шлепнулся на землю жабой, как в прошлый раз, а заскользил вперед. Проехав на животе сажен пять, Удача врезался головой в свою любимую березку, росшую у ограды, — он сам посадил ее здесь семь лет назад. Деревце выдержало удар — только посыпалась вниз труха, да упало несколько молодых листочков. Удача задохнулся от негодований:
— Ну, сейчас вы будете масло с земли слизывать! Всё! До последней капли! Это ж надо — продукты переводить!
Уже понимая, что ходить, как ходят обычные люди, по двору затруднительно, Удача почти ползком рванулся в сторону Медведя Милославича. Улыбка не сходила с лица охотника, и богатырь решил проучить его в первую очередь.
Медведь, стоящий на четвереньках, оттолкнулся левой ногой от большого камня, который Удача все собирался выворотить из земли и отнести куда-нибудь подальше или разбить и замостить дорожки. После этого
— Нету у нас столько масла, Удача, — сообщил он богатырю, когда тот, проскальзывая мимо, сгреб его за шиворот. — Да и было бы — что нам, деть его некуда?
— О то ж… — изрек Сом. Уже вместе с Кленом Удача врезался в сруб колодца. Клен, предусмотрительно сжался в комок, а богатырь боднул бревна сруба так, что они зазвенели. Отраженный глубоким колодцем звук был чистым и красивым.
— Кто же землю намастил? — спросил богатырь.
— А кто знает? — отозвался издалека Медведь, отличавшийся отменным слухом. — Только сдается мне, это не масло.
— Тогда что же? Лед? — спросил начавший успокаиваться Удача.
— Может, и лед, — вздохнул удерживаемый богатырем Клен. — Только его почему-то не видно!
Удача присмотрелся к земле, к траве. Никаких следов льда! Обыкновенная земля. Соринки, листики… Бегут по своим делам муравьи и прочие букашки.
— Странно все это, — заметил Удача.
— Я что подумал… — вздохнул Медведь, медленно выговаривая слова. — Может, Морозко-Студенец опять озорует? Как в позапрошлом году, когда он над селом летал и подарки людям на головы скидывал?
— Да уж… — вздохнул Клен. — Хорошо бабам там было, детишкам… Отрез полотна, леденец, калач румяный — это не больно… А меня долотом огрел! Хорошее, правда, долото!
— А кузнецу тяжелее всех пришлось, — вспомнил Медведь, не торопясь приблизиться. — И любителям вина заморского досталось… Да, и год тогда весь наперекосяк был… Не к добру такие шуточки!
— Не к добру… Потому к тебе и пришли, — подал голос Сом. — А ты сразу драться кидаешься!
— Так вы бы хоть предупредили меня…
— Толку-то! Медведя вон предупреждали! — заявил Клен.
— Да, — степенно кивнул Медведь Милославич. — Не поверил я. Тоже крепко задом о крыльцо приложился. Посмотрели мы, что вокруг творится, и смекнули, что деревня беззащитная сейчас. Стало быть, к тебе надо двигать. Ты наш защитник.
— Защитник, — кивнул Удача, потирая ушибленную голову.
— Вот, стало быть, и надо думать, как деревню защищать, — продолжил Медведь. — Дозорные в леса не вышли, все по домам сидят… Скользь!
Удача отпустил Клена, встал на четвереньки и огляделся. Ноги и руки разъезжались, но на четырех конечностях удерживать равновесие было не в пример проще…
— Ты, Милославич, наверняка что-то уже придумал, — обратился Удача к Медведю.
— Вообще-то нет, — ответил охотник. — Когда эти вот за мной заявились, сразу решили к тебе идти… Ну а уж как мы шли… Словом, не до того было.
— Везде скользко? — уточнил Удача.
— Везде не везде — не скажу, — ответил Сом. — Но пока от избы Клена до избы Медведя добирались — скользко было. А дальше — еще скользей…