На перекрестках фэнтези

Пехов Алексей Юрьевич

— Ишь ты — скользей, — фыркнул Клен. — Если бы вы с Медведем меда не приняли; по жбану, точно так же было бы!

— А что мы? — не торопясь, ответил Медведь. — Это тебе все равно. Хоть половец придет, хоть варяг — ты свои бочки клепать будешь… А мы с перепугу дернули немного. Да…

Клен насупился, а Удача покачал головой:

— Ругаться не будем. К кузнецу пойдем.

— Зачем? — удивился Сом.

— Крючья какие ни на есть закажем. Зимой ведь все по льду ходят — и ничего… Это сейчас мы с непривычки падать начали.

Думаю, пообвыкнемся.

— Дело, — кивнул Медведь, разворачиваясь головой в сторону кузни.

— Э нет… — протянул Удача. — Что мы, как коровы на льду, будем шататься? Станем в боевое построение. Мы так с лыцарями на севере бились.

— Против кого биться-то? — испугался непривычный к ратному делу Клен. — На нас ведь еще никто не нападает!

— Не биться, — покачал головой Удача. — Добираться до кузнеца сподручней будет.

Богатырь быстро объяснил односельчанам, как крепко стать на ноги, обхватить товарища рукой, чтобы другая осталась свободной. Обычно на льду строились шестерками и восьмерками, но и четверка на худой конец сошла. Попеременно отталкиваясь от скользкой земли одной ногой, мужики заскользили к кузне.

В деревне было необычно тихо даже для раннего утра. Люди носу не казали из домов, внутри которых было, понятное дело, совсем не скользко. Только время от времени утреннюю тишину оглашали пронзительные вопли — кто-то из селян просыпался, выходил во двор и на своей шкуре ощущал произошедшие в деревне изменения. Удача, Сом, Медведь и Клен неспешно скользили по улице.

— Ой, мужики, что ж вы делаете-то? — прокричала из окна Румяна Потаповна, женщина вдовая и острая на язык. — Девок вам мало, что ли, что обнялись вы беспутно, да еще и танцуете поутру?

— Помолчи, Румяна, — серьезно ответил вдове Медведь. — На двор-то еще не ходила?

— Тебе-то какое дело, охальник? — вспыхнула женщина.

— Да так, любопытственно, — помахивая вдове свободной рукой, бросил Медведь Милославич. — Ты выходи, Румяна… Тоже потанцуешь.

Вдова заругалась вслед, но мужики были уже далеко.

До кузни добрались едва ли не быстрее, чем в обычное время. Присели, зацепились руками за землю и замерли, не разрывая боевого построения.

Изба кузнеца выглядела подозрительно пустой. Над кузней не поднимался дым, хотя Сила Милованович поднимался обычно ни свет ни заря.

— Сила! Эй, Сила! — прокричал Удача.

Ждать, пока кузнец соблаговолит выглянуть на улицу и обратить на них внимание, было недосуг.

— Сила! — басом позвал Медведь.

— Сдается мне, он за железом поехал, — заявил вдруг Клен. — Собирался намедни.

— Раньше ты не мог вспомнить? — рявкнул Медведь.

— Так ведь я не знал — уехал или нет, — оправдался Клен. И в это время в окошке появилась заспанная кудлатая голова то ли отрока, то ли юноши.

— А то ж ученик его, Хват, — объяснил Клен.

Юноша Хват, удрученный появлением

стольких важных гостей перед кузней, кажется, немного струхнул.

— Сила в Больших Тараканах, — объявил он.

— Что? — удивился Удача.

Он всегда полагал, что сила в матушке-земле сырой, в корнях горных ну или в травах волшебных, на худой конец.

— Хозяин за железом поехал. В деревню Большие Тараканы, — повторил Хват.

— Странно, — проворчал Медведь. — Всегда в Гнилушки ездил. Сказал бы ты, что Сила в Гнилушках, еще можно было бы тебе поверить…

— А сейчас поехал в Тараканы, — продолжал настаивать Хват. — Его волхв подбил. И с ним вместе уехал… Два дня как прошло. Что же мне вас обманывать, дяденьки?

Удача Мстиславич задумался, потом по-отечески добро улыбнулся и предложил:

— Выйди-ка, юноша, к нам.

— Зачем это? — опасливо спросил Хват, которому вид четырех обнявшихся мужиков не понравился с самого начала.

— Выйди, когда старшие говорят! — рявкнул Медведь. Спустя некоторое время Хват показался на крыльце. Сделал шаг, другой, но падать не собирался. Мужики смотрели на него во все глаза.

— Ишь, идет, ровно журавель, — подметил Клен. — И ноги не сгибает…

— А чего? — обиделся Хват. — Я всегда так хожу… Что это ты, Клен Потапыч, обижаешь меня с утра пораньше?

Тут на пути Хвата попался бугорок, с которого юноша соскользнул и грохнулся оземь:.

Мужики вздохнули даже с некоторым облегчением.

— Ишь, не заговоренный, — вымолвил Медведь. — Ходит просто не так, как все… Ноги в коленках не гнет. Надо будет и самому попробовать.

— Что стряслось-то? — спросил обалдевший Хват, приподнимая голову от земли.

— Гололед, — объяснил Удача.

— Так лето, — попытался возразить Хват.

— Молод ты, не все еще знаешь, — проворчал Клен. — Морозко, должно быть, буянит…

— Летом льда не бывает, — продолжал упорствовать Хват. Он приподнялся на четвереньки, не удержался и вновь растянулся на земле.

— А что ж скользит? — спросил Удача. — Есть лед. Только тонкий очень. Мы вот, Хват, хотели у твоего хозяина крючьев заказать. Ты сам-то, наверное, не сделаешь?

— Сделаю, если до кузни дойду, — решительно заявил Хват. — Только поможет ли? Думаете, легче будет с крючьями?

— Почему же нет? — спросил Клен.

— Да вот у меня лапти новые, а я все равно скольжу, — ответил Хват, елозя ногами по земле. — По льду в новых лаптях ходить сноровисто. Пока не намокли да не обледенели. Лыко-то за лед цепляется… Медведь полез пятерней в густую бороду, хмыкнул:

— Ишь! Ведь прав мальчонка. Тут без колдовства не обошлось. А супротив колдовского льда и крючья не помогут!

— Сейчас проверим — лед или не лед, — решительно заявил Хват.

Кое-как встав на четвереньки, он вернулся в избу, повозился там и вылез обратно с горящей лучиной.