На пороге Будущего
Шрифт:
Преодолев соблазн промолчать, Евгения решила хоть что-то разузнать… нет, не об Алекосе, — о гареме.
— Сколько наложниц здесь живет?
— Сейчас десять, — перехватив в зеркале удивленный взгляд, Лела энергично закивала. — Да, десять. При прежнем царе было около пятидесяти. Но господин Алекос, поселившись здесь, велел оставить только самых красивых, а остальных отдал в жены своим офицерам. И сейчас женщины тут часто меняются. Когда ему надоедает очередная, он выдает ее замуж за достойного человека и дает богатое приданое.
— Неожиданное поведение для такого мужчины, — пробормотала Евгения.
— Господин
— А у него есть дети?
Лела покачала головой.
— Вы совсем ничего не знаете! У великого царя нет детей. И никогда не было. Он же олуди.
— Но женщин он любит?
— Ой, слишком любит! — девушка рассмеялась, разрумянилась. — В гареме он редко бывает, потому ему и неважно, сколько здесь женщин, зато за его пределами развернулся вовсю! Думаю, в Шурнапале не осталось ни одной симпатичной дамы моложе пятидесяти, которая не побывала бы в его постели. И когда он только успевает, у него ведь так много дел!
Сдвинув брови, Евгения рассматривала свое отражение в зеркале. Она так давно не видела зеркал, что не могла бы сейчас сказать, красива она или нет. Похудела сильно, кожа огрубела, пальцы в заусенцах, ногти криво пострижены… Ну и что, говорила она себе, чем страшнее я буду, тем лучше!
Но даже перед врагом женщина не может предстать некрасивой!
— Наполни-ка ванну, Лела, — приказала она. — Начнем превращать эту страшную простолюдинку в достойную даму.
После обеда пришла госпожа Кардина — начальница гарема, та, что вчера командовала остальными. Это была крупная, худая, немолодая уже женщина, привыкшая повелевать, не слыша в ответ возражений. Но с Евгенией она заговорила вежливо, и Лела с удивлением услышала в ее голосе вопросительные интонации.
— Я видела сегодня Найшу, слугу господина, и говорила с ним о вас. Он передал, что о вас спрашивали. Покажитесь-ка мне.
Она бесцеремонно распахнула на Евгении халат.
— Ну, придется царю потерпеть. Скажу Найше, что вы не готовы. Вас хорошо устроили? Есть вопросы или претензии?
— Благодарю вас, нет.
— Я вам дала самых воспитанных служанок. Но если вдруг что — сразу обращайтесь ко мне. Как ваша рана?
— Зажила.
Кардина посмотрела на плечо, на котором не осталось никаких следов.
— Наконец-то счастье пришло и в гарем, — вздохнула она. — Говорят, господин лечит одним своим присутствием, но здесь он редко бывает. Вы благословенны, как и он, это сразу видно. То-то Шарра все рвется к вам.
— Кто это?
— Она вчера давала вам успокоительное — наша знахарка. Если велите, я прикажу ее к вам не пускать.
— Почему же? Я буду рада, если смогу принести здесь хоть какую-то пользу.
Кардина обошла комнаты, проверила все углы, в поисках пыли даже провела пальцем по поверхности статуэток. За что-то отчитала служанок. Свернувшись калачиком в мягком кресле у окна, Евгения внимательно следила за ней. Осторожные движения, как будто она опасается расплескать в себе воду, землистый цвет лица, мешки под глазами, глубокая морщина на переносице, словно женщина постоянно сдерживает боль…
— Подойдите-ка сюда, — велела Евгения.
Начальница гарема обернулась, насупилась
— Лела, выйдите все! Вы мужественно переносите боль, — она смотрела куда-то сквозь Кардину, той казалось — изучала что-то на стене позади нее. — Опухоль уже слишком большая, не уверена, что смогу помочь…
Кардина как завороженная приблизилась вплотную. Евгения положила руку на ее живот, закрыла глаза.
— Слишком большая, — с сожалением повторила она. — Но попробуем…
Кардина всхлипнула, судорожно сжала протянутую руку.
— О госпожа моя! Вы действительно сможете мне помочь?!
— Я постараюсь.
Женщина упала на колени рядом с креслом и стала целовать руки Евгении. Та с трудом смогла успокоить ее рыдания. Кардина направилась к выходу, у дверей обернулась, вытирая лицо.
— Если что-то будет нужно, госпожа Евгения, зовите меня. Я для вас все сделаю.
Как и предсказывали женщины, царь не отличался терпением. На пятый день после того, как Евгения оказалась в Шурнапале, к ней зашел Найша — один из самых приближенных к царю слуг.
Евгения в своей уютной гостиной беседовала с Шаррой. На столе между ними лежал атлас лекарственных трав Матакруса. Начинало темнеть, и девушки зажгли лампы, скромно присели в сторонке. Раздался тихий стук в дверь, и на пороге возник невысокий миловидный юноша. Его костюму позавидовал бы любой дворцовый щеголь. Найша чуть наклонил спину в поклоне. Узкие томные глаза мельком оглянули Евгению. Он пробормотал:
— Прелестно, превосходно. Вы красавица. Завтра встаньте в шесть утра и приведите себя в порядок. Сильно не старайтесь, вы приглашены на завтрак. Я вас заберу. Лела, подготовь ее.
Лела кивнула. Найша ушел. Прошло несколько минут, прежде чем Евгения смогла пошевелиться. Шарра скромно опустила глаза. Девушки посмеивались.
— Не бойтесь так, он не кусается! — сказала одна.
— А я слышала, что кусается, — возразила Лела.
Евгении не хотелось показывать им свое замешательство, но справиться с ним оказалось сложнее, чем с десятком головорезов. В эту минуту она искренне жалела, что согласилась на поединок. Уж лучше бы Алекос ее казнил!
Пришлось опять принять снотворного, иначе она не сомкнула бы глаз. Лела подняла ее скоро после рассвета. Евгения ожидала долгих приготовлений, но сборы оказались короткими. Волосы ей заплели в свободную косу и надели кружевную сорочку и шелковый желтый халат. Бормоча что-то под нос, Лела натерла кремом ногти, все еще не вернувшие красивую форму, и отступила, любуясь результатом своих трудов.
— Это все? — спросила Евгения.
— Утренний наряд, как обычно. Господин и сам еще не одет. Рановато, конечно, вам бы еще недельку-другую покушать как следует, а то одна кожа да кости! Ну, да ему ведь не прикажешь… Ступайте же!
Найша уже ждал у дверей, попросил ее сесть в паланкин. От дома, в котором жил царь, гарем отделялся садом. Извилистая аллея была обсажена невысокими деревьями, настолько густыми, что даже зимой переплетенные ветви скрывали тех, кто двигался по ней. Евгения вспомнила, что видела эту аллею из окон дома Джаваля, когда гостила здесь шесть лет назад, но тогда она и подумать не могла, что находится за ней.