На пороге империи
Шрифт:
– Под охраной стрельцов? Прошли, когда солнце еще светило.
Утром снова в седло и опять одно и то же. Против ожидания Тихон почувствовал, что стал привыкать к однообразию дороги. Поезд он увидел издалека в полном составе. Все участники похода выезжали на тракт с боковой дороги, приходящей с холма вниз. Тихон съехал на обочину и спрятался за деревьями. Тут он вспомнил, что государевы слуги могут останавливаться в селениях и требовать от жителей крова и условий для отдыха. Таков был указ покойного царя Алексея Михайловича.
Тихон собирался покинуть свое укрытие, но увидел, как от поезда отделились три всадника и поскакали по направлению к Москве. Когда они промчались мимо, стало понятно – Шакловитый далее с посольством не едет. Он и двое его охранников возвращаются в столицу. Видать, не зря этого командира стрельцы не любили. Он никогда не рисковал, но обожал бахвалиться. И тут, вроде как, проявил заботу.
Опять потянулась дорога, клубы пыли, встречные обозы, однообразие слева и справа. Тихон перестал это замечать, лишь следил за тем, что двигалось впереди. Томительно и медленно. Солнце оставило зенит и покатилось вниз. Еще один нудный день обещал скоро закончиться.
Тихон обратил внимание на озерцо и небольшой лесок вдоль берегов. Место ему понравилось, и он решил устроить привал. Выбрав полянку на берегу, удобную для купания коня парень спрыгнул с лошади. Встал на ноги и хотел сделать несколько приседаний. Вдруг из ближайших кустов вышел дядька в лохмотьях и с двумя пистолетами в руках. Тут же что-то круглое и твердое уперлось ему в спину между лопатками.
– Эй, паря, стой смирно, – сказал в лохмотьях.
Подошел третий, взял лошадь под уздцы и повел к леску.
– Ступай тоже, чего замер? – опять произнесли лохмоты.
Как же так вышло? Тихон потерял осторожность. В голове строились варианты исхода роковой встречи в ватагой. В лучшем случае, коли знают Клычка, заставят бандитствовать вместе с ними. Начал прикидывать силы бандитов. Двое караулят его, один ведет лошадь под уздцы. У него при себе ни кинжала, ни даже палки.
Небольшой лесок перешел в настоящий лес, но шли по нему недолго. Ватага облюбовала круглую поляну и готовилась пировать. Скорее всего они недавно совершили разбойничий налет и находились в приподнятом настроении. Тихон прекрасно знал, что ограбленные купцы стараются быстрее унести ноги подальше от проклятого места, потому он никаких следов разбойничьего нападения на дороге не заметил.
Мужик в лохмотьях велел привязать Тихона к дереву, сам встал напротив и начал допрос, скорее потехи ради.
– Кто таков и откуда?
– Тебе, наверное, без разницы?
– Оно конечно! Добро сам отдашь или силой брать придется?
– Так ведь и сам отдам, и все одно до гола разденете.
– Что уже попадался?
– Сам грабил. Про Клычка слыхивал?
– Тоже мне нашел атамана? Мелкота лесная, – бандит ехидно ухмыльнулся и плюнул под ноги пленника.
– О Гераське слыхивал? – выложил Тихон последний козырь, так как других прозвищ не знал.
– Хватит голову морочить, доставай, что имеешь!
– Отзынь, Хабарик! – сбоку послышался хриплый грубый голос.
Коробков повернул голову и увидел дедка, согнутого в три погибели с лицом почти полностью заросшем волосами.
– Откель Гераську знаешь? Сказывай, как на духу!
– Гераська мой родной отец, – выпалил Тихон неожиданно для самого себя.
– Не смеши меня, чтобы у Гераськи дети водились…
– Моя мать зовется бабка Акулина.
– Да ты что? Родила все-таки, старая потаскуха!
– Не позволю мою мать обзывать!
Дед смутился и извинительным тоном произнес:
– По привычке вырвалось! Жива Акулька-то?
– В Красном селе имеет дом, ни в чем не нуждается, а здоровье как у всех, сегодня есть, завтра нет. Иногда с ней по кружечке пропускаем.
– Так каким Макаром тут оказался?
– Дело у меня важное в Митаве. Подрядился должок отдать одному негодяю.
– Тогда сказывай подробнее!
– Дело больно смертельное. Лучше никому о том не знать! Заказ идет от одного важного человека.
– В Курляндию как попадешь? На дороге кругом посты.
– Паспорт у меня немецкий имеется. Да вот незадача по недогляду вышла. С возрастом промахнулись.
– Ну-ка, покажь! – дед подошел к Тихону, отвязал его от дерева и жестом пригласил сесть на траву.
Тихон вынул паспорт Ахена и передал его деду. Пальцы старца оказались длинными, гибкими и быстрыми. Он аккуратно развернул документ и, читая его, сверял с лицом Тихона.
– Придется помочь тебе возраст исправить!
– Разве возможно? – у Тихона появилась надежда, что его могут отпустить с миром.
Подошел бандит, который уводил коня Тихона, передал деду мешок пленника и что-то пошептал ему на ухо.
– Так ты сынок и одежду прихватил немецкую?
– Как же я без нее во дворец герцога попаду?
Дед внимательно посмотрел на Тихона, прищурился и покачал головой.
– Без знания их языка, сынок, тебе не обойтись.
– А я знаю их язык. Матушка Акулина постаралась. Организовала мне житье в Немецкой слободе.
– Удивляюсь ей! Сама дура дурой, а сынка выучила!
Дед повесил на сук немецкий кафтан, зацепив одну полу за сучок, развернул паспорт Ахена и упер пальцем туда, где значился возраст, продавил это место и сложил документ в исходную. Потом положил его в карман кафтана, где была откинута пола. Угольком на кармане поставил точку. Тихон на все на это смотрел с явным любопытством, не понимая, что вытворяет его спаситель. Дед отошел на три шага от кафтана, достал пистолет, прицелился и выстрелил.
– Кажись, в точку, иди, сынок, проверяй работу.
Тихон вынул из кармана паспорт и развернул его. На месте, где указывался возраст зияла дыра с обожженными краями.
– Береги кафтан, сынок, в нем твое главное оправдание. Смекаешь? Метили в тебя, да угодили в полу кафтана, а там лежат документы. Теперь пошли к моему костру, выпьем и закусим. Утром поедешь дальше.
Ватага состояла из двенадцати бандитов. На то, что Тихон оказался тринадцатым, внимание никто не обратил. Похоже суеверие было не в почете среди воров. Ели жареное на костре мясо то ли теленка, то ли барашка. Разобрать было сложно из-за сильной подгорелости. Вино наливали из бочонка с выжженными буквами латиницы. Слово держал только атаман, остальные ели, пили и одобрительно реагировали на любые слова своего командира.