На пороге Мира
Шрифт:
– Короче, хакнул ты мой бедный рабочий комп, покопался в государственных секретах и что? – резюмировала его речь она.
– И пришел к выводу: у них же нечего мне предъявить. Совершенно. Вся их версия на одних только догадках, допущениях и предположениях. Ничего конкретного у них нет.
– Это я и без тебя знаю, умник, – плюхнув на стол полную разделочную доску бутербродов с колбасой и сыром, сказала она.
– Так чего ты тогда так расстраивалась вчера? “Накопать”, как ты выразилась, на меня ничего не получится ни у них,
– То и расстроилась, что они тебя просто грохнут и все! Нет человека – нет проблемы!
– Вот так сразу и “грохнут”? Героя Империи награжденного личным указом Императора?
– А кто узнает-то, что это они? Умер и умер, висяком больше – висяком меньше...
– Чего ж они тогда так из-за Касселя беспокоятся? Такой же “висяк”?
– Боятся они. “Ангел” такой класс и такие возможности показал, что у них поджилки затряслись. Каждый ведь думает: не придет ли “Ангел” завтра за ним? Грешки за каждым водятся... – ответила Лена с аппетитом уничтожая здоровенный бутер с сантиметровой толщины куском колбасы.
– А просто запрос наверх отправить нельзя? Ведь таких специалистов, как этот “Ангел” не может быть много. Вместо всего этого непонятного расследования, порученного зеленому новичку, прости уж за прямоту, не собирался тебя обидеть, просто узнать, кто из таких профессионалов, специализирующихся на устранении и ликвидации, был направлен в Новопитер в указанный период. Я же правильно понимаю, что этого сделано не было? Что местный координатор сразу начал “копать” вместо того, чтобы подумать? – с не меньшим аппетитом уничтожал такой же бутер Леонид.
– И что ты предлагаешь мне? Задание у меня четкое, с Касселем уже не связанное. Мое задание – ты.
– Это прискорбно, – ответил Лёня.
– Тем более, после сегодняшнего: простой сварщик жучки, установленные спецами конторы не найдет.
– Вообще-то, ты будешь удивлена, но такому учат в нашей Новопитерской кадетке. Целый курс читают по средствам скрытого слежения и методам борьбы с ними. У нас же Училище Связи. Наши выпускники дальше в офицеры Контрразведки и Специальной Связи идут практически поголовно. Контракт с МО еще на четвертом курсе всеми кадетами заключается. Так же как и оформляются допуска к гос. тайне, подписки о неразглашении, основное и резервное легендирование и начинается специальная техническая подготовка.
– Не знала об этом, – удивилась девушка.
– Ничего удивительного: СИБ с военной контрразведкой никогда не ладил. Причем взаимно. А секреты не только у вас есть.
– И ты, получается, на службе?
– Нет, – улыбнулся Леонид. Причем улыбка была у него хитрая и довольная одновременно. – Полковник Сомов был так возмущен и рассержен поведением дочери, тем более в присутствии окружной комиссии, что не глядя, и ни секунды не сомневаясь, не только исключил из училища, но и аннулировал мой контракт, тем самым, как он думает, сломав мне всю будущую карьеру.
–
– Освободив от государственной кабалы и ограничения в правах. “Добрый хозяин подарил Добби носок! Добби свободен!” – процитировал Леонид мировую классику детской литературы.
– Так это была подстава? – рассмеялась, отложив бутерброд, Гонцова.
– Только Сашке не говори – обидится.
– Мы с ней не знакомы.
– Это дело времени. Твое задание обязывает выйти на нее, как на человека из ближайшего моего окружения. Предворяя вопрос: основы ведения оперативных действий и вербовки, нам тоже читали.
– Вот ведь, тоже мне шпионка, целую спецшколу под носом проворонила, – вздохнула Гонцова, снова берясь за бутерброд.
– Ничего страшного. Наоборот: ты в отличии от коллег и даже куратора, на нее хотябы вышла. А они – нет. Иначе и такое дурацкое задание тебе бы не выдали. Тут ведь тоже, достаточно простого официального запроса в ОК МО РИ, чтобы получить мое досье и личное дело.
– Ты ведь не против, если я обо всем, что ты мне наговорил, доложу куратору?
– Совершенно, – пожал плечами “Вежливый Кролик”, поправляя очки. – В этом нет никакой тайны. Только про “подставу” с отчислением не упоминай. Это уже личное.
– Договорились.
– И про Пашку не пиши, что он “авторитет”. Это, конечно, “секрет Полишинеля”, но все же СИБ орган правоохранительный. Незачем привлекать к Вересову лишнее внимание... – несколько замялся Леонид. Подумал и добавил. – От обреза я избавился, если что.
– Не переживай, – усмехнулась Лена. У нее после этого разговора буквально камень с души упал. – Ваши криминальные делишки меня мало интересуют.
– Ладно, – встал со своего стула парень. – Тебе еще отчет писать, а мне с жильем разбираться.
– А где ты, кстати, живешь – для отчета.
– На данный момент нигде: из той квартиры, что снимал до этого, я уже выехал, а новую еще не нашел. Так что, пока я – БОМЖ.
– А прошлый адрес?
– Кубинская восемь, квартира тридцать один. Снимал комнату в двушке.
– А с чего вдруг съехал? – заинтересовалась Гонцова, быстро добавив, – Не для отчета, просто женское любопытство.
– Понимаешь... – замялся парень, вороша волосы. – Соседнюю комнату со мной снимала девушка. Как вчера выяснилось, начавшая строить на меня какие-то планы... матримониального характера.
– И? – уже начиная догадываться, что дальше, улыбнулась Лена.
– Вчера я вернулся домой в засосах и с разодранной спиной... Скандала мне, конечно, не закатили – оснований не было: мы же не встречаемся, постель не делили, обещаний никаких не давали... Но этот взгляд... Я предпочел экстренно съехать, – резюмировал он свой сбивчивый рассказ.
– А сколько вы вместе прожили? – уточнила Гонцова.
– Полтора месяца где-то. А что?
– Полтора месяца под одной крышей с девушкой и ни разу ни-ни?