На пороге Мира
Шрифт:
– Ну да, а что? Что тут такого? – искренне удивился юноша.
– Так не бывает.
– Почему?
– Потому что не бывает! Что с ориентацией и потенцией у тебя все в полном порядке, я убедилась лично. Или она – безобразно жирная, не следящая за собой, уродливая тварь, на которую без отвращения не взглянешь?
– Почему же? Очень милая и вполне себе стройная девочка с красивыми длинными ногами и третьим размером груди.
– Тогда точно: быть такого не может.
– Почему? – удивление его было столь искренним, что язвительная улыбка на ее лице увяла.
– То есть, ты серьезно?
– Да. Ты у меня первая. Это автоматически означает, что до тебя у меня никого не было. По-моему логично, – поправил очки “Вежливый Кролик”.
– Полтора месяца?
– Да.
– И намеков
– В каком смысле “намеков”?
– Макияж дома... Новый халатик, короче предыдущего... Неосторожные наклоны, обнажающие трусики или показывающие декольте... “Случайно” не закрытая дверь в ванную...
– А это были намеки? – удивился Леонид. – Видимо, зря я ее с собой в театр, кино и на аттракционы брал...
– Знаешь, Отмор, – серьезно, без даже тени шутки в голосе сказала Гонцова. – Сейчас мне начинает казаться, что это именно ты вспорол брюхо Касселю и задушил его кишками!
– ?
– Ты даже не представляешь, насколько жесток с ней!
– Но я же не обманывал ее. Не переспал и бросил. Нет! Наоборот, я не воспользовался ее слабостью...
– Милосерднее было бы переспать и бросить.
– Почему?
– Ты растоптал ее уверенность в себе, в своей женской привлекательности. Ты ее даже не отверг, ты ее ПРОИГНОРИРОВАЛ! Как мебель! Нет для женщины страшнее удара, чем равнодушие мужчины. Особенно того, который нравится! А ты ей явно нравился, раз уж она даже рискнула с тобой под одной крышей жить...
– Я вас, женщин, никогда не пойму, – вздохнул Леонид. – Нелогичные, противоречивые, парадоксальные... Как лучше делаешь, а в результате: ты же и сволочь!
– В этом ты прав, – вернула себе прежнее расположение духа Гонцова и с видимым удовольствием намазала плавленный сыр поверх куска колбасы на новом бутерброде.
– Я и сейчас не понимаю, – внимательно посмотрел на девушку он.
– А что тут непонятного? – примериваясь, с какой стороны лучше укусить, ответила Лена. – Кто она мне, эта корова с третьим размером? Никто. Так почему я должна ее жалеть? Тем более расстраиваться из-за нее в свое самое лучшее утро, за очень много лет?
– А оно действительно такое?
– Угумн, – кивнула Гонцова, кусая бутерброд.
– Ну, я пошел?
– Угумн.
– Пока! – парень подошел, наклонился к девушке, поцеловал в носик. Потом подумал, наклонился ниже и поцеловал в грудь. Сначала в левую, затем в правую, снова в левую, опять в правую...
– Сейчас кто-то никуда не пойдет, – честно предупредила она его, откладывая бутерброд в сторону.
– Извини, ничего не могу поделать, они, словно магнит: не отпускают, – промурчал Леонид и захватил сосок губами. Стон удовольствия сам собой вырвался из груди девушки. Она выгнулась и прижала руками голову любовника, который совершенно против этого не возражал.
Он своими руками обхватил ягодицы девушки и резко поднял ее, вызвав веселый вскрик. Лена обхватила его талию своими голыми ногами и, чуть сместив руки, обняла любовника за шею. Лёня повернулся и бочком, чтобы видеть дорогу и ни во что не врезаться, понес смеющуюся Гонцову в спальню.
*
====== глава 39 ======
– Что ж, – сказал почти лысый мужчина с седеющей “круглой” бородой. – Твой доклад мы рассмотрели.
– И что? Какое решение?
– С одной стороны, плохо, что объект тебя раскрыл, но ожидаемо...
– Я же написала: он не раскрыл, он изначально прекрасно знал, кто я и где работаю, – вздохнула Гонцова, сидящая в кресле рядом с куратором.
– С другой стороны, – проигнорировал это высказывание он. – Выход на “откровенность за откровенность”, тоже является эффективным методом добычи информации. К тому же, этим шагом ты сильно упрочила ваши отношения, получила приличный кредит доверия, и это хорошо.
– Так что по Жестянкину? Вы сделали запросы? В ОК МО и в Центр? – не утерпела она. Слишком сильно затрагивал ее лично этот вопрос.
– Сделали, можешь не переживать так сильно. Получили положителный ответ на оба.
– И?
– Кассель убит ликвидатором конторы по приказу из Центра. Кем именно и по чьему приказу, тебе знать не следует – не твой уровень. Скажу лишь, что его уже нет в городе и возраст у него слегка за тридцать, просто грим и гипноз (который ты
– А по Жестянкину?
– Его досье получено. И парень действительно интересный, но до “Ангела” не дотягивает.
– Я могу посмотреть?
– Смотри, – пожал плечами и развернул компьютер экраном к ней. – Копировать не дам, но прочитать можешь, – дождавшись разрешения, Лена приникла к экрану, словно умирающий от жажды к источнику пресной воды.
Досье было достаточно объемным и, как и сказал куратор, интересным. Начать с того, что первое предложение о поступлении в Академию СИБ тот получил на год раньше самой Гонцовой, в восемь с половиной лет. Сдал все положенные тесты, причем, даже лучше нее, и притом значительно, что по физо, что по интеллектуальному развитию и обучаемости. И даже начал проходить обучение, где через год получил в результате несчастного случая травму головы, которая вылилась в неизлечимые хронические нарушения сна. Полгода реабилитации и здравствуй родной детдом. Дальше шла часть истории, которй Гонцова была свидетельницей сама: поступление в Кадетское Училище. Которое действительно оказалось неким аналогом СИБовской Академии ОК МО, только с уклоном в технику, а не в оперативную работу, хотя и ей уделялось не малое значение. Но опять же не все Училище. Только один взвод из всего курса занимался по усиленной специальной программе подготовки, курируемой армейской контрразведкой. Причем делалось это в обход Начальника Училища. Эдакое “государство в государстве” но только в масштабах кадетки. И Жестянкин учился именно в этом взводе. Был если не самым лучшим, то точно одним из лучших. Плюс там указывались некие “часы индивидуальной подготовки” в подразделении СКООН, в то же самое время, дислоцированном на территории Училища. И часов этих было много. Пропуски же по основной программе обучения из-за этих “часов индивидуальной подготовки” кадет Жестянкин закрывал, экстерном сдавая пройденный материал. В чем ему очень помогали те самые нарушения сна. Хроническая бессонница увеличивала его личный рабочий день до двадцати трех, а то и двадцати четырех часов в сутки. В то же самое время он открывает в себе музыкальный талант и начинает регулярно участвовать в различных конкурсах, преуспевая и в этом деле тоже. В тринадцать лет направляется на стажировку вместе с Инструктором по пилотированию и дочерью Начальника Училища Александрой Сомовой на орбитальную станцию Заря-1, где происходит некий инцидент, засекреченный СИБом, по этой причине в досье контрразведки не попавший, по итогам которого Жестянкин Леонид Васильевич удостаивается дворянского звания и Звезды Героя именным указом Императора. Дальше интересное заканчивается: СКООН из Новопитера переброшен обратно в Свердловск, Жестянкин продолжает учиться по углубленной контрразведческой программе, попутно берет места на музыкальных конкурсах и выигрывает внутренний Чемпионат училища по фехтованию и сабельному бою. В свободное время, в увольнительных участвует в гонках на спидерах и флаерах на местном Новопитерском флаердроме и спидердроме, где так же преуспевает. Что ж, талантливый человек талантлив во всем. Досье заканчивается на отчислении Жестянкина из Училища и расторжении его контракта с МО РИ. Вот так вот: вроде бы и интересно, а вроде бы и ничего интересного. Никаких тебе страшных тайн. Все просто и понятно. Просто талантливый мальчик, решивший послать подальше военщину и заниматься музыкой. Хотя, а куда ему еще выше-то лезть? Дворянство он и так уже заслужил. В деньгах нужды не имеет. Так и зачем связывать себя лишними обременительными обязанностями и обязательствами? Живи в свое удовольствие и в ус не дуй. Лена закончила читать и отодвинула от себя ноутбук куратора, возвращая его хозяину.
– Поздравляю, девочка, ты блестяще выполнила это задание. Оба дела закрыты, – улыбнулся в бороду куратор.
– И что же теперь?
– Предложи парню поработать на СИБ. Столь талантливый и уже обученный юноша нам бы пригодился.
– Это приказ?
– Нет, всего лишь совет, – взял со стола свою чашку с кофе куратор. – Мы прекрасно понимаем, что предложить с нашей стороны ему нечего. А вербовать через шантаж или подставу... Тогда работа его потеряет всякую эффективность.
– А если серьезно? – не повелась на шутливый тон Гонцова.