На пороге соблазна
Шрифт:
— Да брось, ты поняла, что я хотел сказать.
— Не поняла.
— Ла-адно, — протянул он. — Додж массивный, мощный, своенравный, любит твердую руку и, как мне кажется, в глазах женщин… недостаточно изящен.
— Ты действительно так считаешь?
Он немного помолчал, прежде чем ответить.
— Нет. Я считаю эту тачку красивой. Но я не женщина.
— Жаль. Тогда с тобой было бы проще найти общий язык, — заметила я, обогнав еле тащившийся драндулет, и прибавила скорость. — Дело не в том, мужчина водитель или женщина. Дело в навыках.
— Не спорю. И кто же тебя учил? Отец? Брат?
Я бросила на него быстрый взгляд, чуть улыбнувшись.
— Женщина.
— Женщина, — эхом прозвучало с соседнего кресла. — Интересно. Мама?
— Подруга бабушки. У нее был BMW M1, а у меня… желание отвлечься и увлечься.
— Неплохо, — присвистнул Никита, — не думал, что в России можно встретить такую машину.
— Точно, ты же у нас американ бой. И как она, жизнь в Штатах?
— Как и везде, со своими плюсами и недостатками.
— Ты там заразился гонками?
— Да.
— И кто тебя учил?
— Чад.
Я вновь посмотрела на Лукашина, демонстрируя, что жду продолжения. Никита пожал плечами и пояснил:
— Новый муж матери. Мировой мужик. Для начала привил мне любовь к бейсболу, а потом и к стритрейсингу. Правда, первую тачку, которую он мне подарил, я намотал на столб, когда решил показать, что умею дрифтить. Кажется, мы сказали моей маме тогда, что грохнулись с великов. Не думаю, что она поверила. Кхм, если честно, я думаю, Чаду знатно от нее досталось, потому что к следующей покупке тачки для меня он подошел основательно. — Я уловила улыбку в его голосе. Теплую и пропитанную благодарностью. — Вернее, новую машину он купил мне уже спустя неделю, но ключи от нее отдал только через три месяца. После курсов экстремального вождения и консультаций знакомого опытного гонщика.
— Мэй тоже гоняла, — кивнула я.
— Мэй?
— Женщина, которая учила меня.
— Редкое имя, — со скрытым любопытством заметил он.
— Она из Кореи. Приехала сюда с мужем, а потом развелась и… почему-то осталась в России. Для меня она стала… членом семьи.
— Чад для меня тоже. Я не называю его отцом, но отношения у нас очень теплые. Он из тех людей, кто постоянно удивляет контрастами и совершенно неожиданными поступками.
— Например?
— До встречи с ним мне и в голову не приходило, что владелец крупной транспортной компании станет по собственной воле обедать в придорожной забегаловке. Или что человек, имеющий возможность купить любой автомобиль, с горящими глазами полезет в полудохлый и гнилой Плимут Бельведер. Я полчаса потратил на то, чтобы отговорить его перекупить и восстановить машину.
— Получилось?
— Нет, — фыркнул он. — В наш спор вклинился владелец автомастерской, и мы начали прикидывать, в какой цвет лучше покрасить машину. — И тихий вывод, без какого-либо перехода. — Наверное, окажись на месте Чадди кто-то другой, я бы не принял его. Не радовался тому, что мама повторно вышла замуж, но Сандерс… Он не пытался стать мне отцом, но очень хотел стать другом.
— Иногда друзья лучше семьи, — пробормотала я.
Уверена, Лукашин это услышал. Но промолчал, не стал задавать вопросы. И я была благодарна за это.
Глава 42. Амели
На Краснодар опускались сумерки, когда Чарджер пересек черту города. Кучевые
— Я так понимаю, в гости мне напрашиваться нет смысла? — спросил Лукашин, когда я остановилась, чтобы вбить в навигатор адрес коттеджа, в котором жили мама и Сима. Я посмотрела на Никиту, чуть нахмурившись, а он лишь улыбнулся. — Забей, это шутка. Переночую в отеле. Здесь же есть приличные отели?
— Это Краснодар, а не Задрипинск, — обиделась я за свою малую родину. — Крупный город, между прочим.
— И вечный соперник Ростова. Как тебя угораздило перебраться к нам?
Я поджала губы, не желая отвечать. Убедилась, что навигатор выстроил маршрут и нажала на газ.
— Доедем до моего дома и заберешь Кошака.
— Сколько повторять — мне не нужна твоя машина, — проворчал Никита, опуская стекло и щелкая зажигалкой. — Я так понимаю, твои родители тоже не знают о том, что их дочь рассекает на такой дорогой машине?
— Не знают, — не стала скрывать я правду.
— Ясно. Тогда заберу Додж, а как соберешься обратно…
Я притормозила на светофоре и обернулась к Лукашину.
— Предлагаешь обратно опять ехать вместе? — уточнила удивленно.
Ник сделал затяжку и изогнул губы, направляя струю дыма в открытое окно. И впервые за все наше знакомство не стал заваливать меня аргументами и доводами, а спокойно ответил:
— Да.
Желтый сигнал сменился на зеленый, и пришлось вновь переключить внимание на дорогу. Озвученное Никитой предложение осталось без моего ответа, но Лукашина это словно не волновало. Он спокойно курил, разглядывая мелькающие огни, здания, витрины и изредка отвечая на чьи-то сообщения. Меня так и подмывало спросить, звонил или писал ему Дима, но каждый раз я одергивала себя, понимая, насколько это неуместно в нашем случае.
К тому моменту, как мы подъехали к частному сектору с ровными рядами почти одинаковых коттеджей, погода окончательно испортилась. Ветер усилился, с неба стали срываться редкие, но крупные капли дождя. Немногочисленные прохожие торопливо укрывались от этих предвестников надвигающегося ливня сумками, куртками, капюшонами и спешили скрыться в домах.
Додж катился по пустынной улице, не обращая внимания на уйму лежачих полицейских. Фары успешно разгоняли сгущающуюся темноту…
А потом мое сердце ухнуло в желудок.
Дом, который принадлежал моей семье, тот самый, что был куплен после смерти бабушки, слепо смотрел на улицу темными окнами. А на низеньком заборе было растянуто кричаще-желтое объявление.
ПРОДАЕТСЯ.
Резко ударив по тормозам, я вынудила Лукашина упереться ладонью в переднюю панель и бурно выразить сомнения в моих навыках вождения.
Я пропустила заковыристую фразу мимо ушей, прикипев взглядом к объявлению с номером телефона моей матери.
Что, блядь, происходит?
Почему я не в курсе того, что они выставили дом на продажу? Почему они вообще это сделали, если я исправно пересылаю маме достаточно денег на покрытие ипотечных платежей?