На поющей планете. (сборник)
Шрифт:
— Что вы с ней сделали, идиоты?! — выкрикнул Гибсон и сжал виски кулаками.
— Мы не поняли, в чем дело. Появилась вовремя, с точностью до секунды. Открыла эту штуку на голове... Объятия, поцелуи, мы не успели ни одного вопроса задать. Она все смеялась и требовала платье и остальную одежду, которую мы приготовили. Очень ей все понравилось. Зашла за цистерну переодеться. И не вернулась. Там мы ее и нашли. В платье.... мертвую, — все так же бесстрастно выкладывал краткие сообщения голос с Земли. — Может быть, вскрытие что-нибудь покажет. Дать вам запись?
— Не надо! — резко сказал Антон.
— Берегите записи! Санеев, слышишь, записи! Сделайте копии! Подготовьте полную письменную документацию, все подробности! И тут же передайте во время внеочередного сеанса! Предполагаю, что ты понимаешь все значение... Корморан!
Никто ему ничего не ответил, ни о чем не спросил. Уверившись по машинальной фразе японца «Корморан слушает», что его поняли, голос объявил конец связи. Вопросы нахлынут потом.
Что погубило Елену? Только ли гравитация? Она действительно может убить человека, когда он долго пребывал в невесомости. Санееву после каждого полета приходилось по целой неделе приспосабливаться к ней, а Гибсону и Акире, которые пробыли на Фобосе больше года, придется поскучать пять раз по столько в клинике базы. Но проклятая гравитация не может убить так внезапно! Или тут что-нибудь другое, связанное с телекинезом, этим неизвестным способом преодоления времени-пространства? Или ее искусственная молодость невозможна на нашей планете?.. Не знала она этого или забыла в своем нетерпении вновь стать земным человеком, надеть цветастое платье, о котором мечтала семьдесят лет? Примет ли человечество путь развития, при котором нельзя будет раздеться в собственном доме? Или предпочтет все так же мучительно медленно тащиться по миллиардам ступеней собственной эволюции, такое же совершенное и хрупкое, как его Елена, пожертвовавшая жизнью, чтобы наладить связь двух цивилизаций Галактики?
Вопросы придут потом. И трое мужчин, которые зададут их себе, будут не одиноки, потому что это не только их вопросы. Раз другая цивилизация однажды уже обратилась к человечеству, она обратится к нему и во второй раз. А может, само человечество обратится к ней, чтобы предложить собственный вариант сотрудничества, чтобы придти к методам, наиболее выгодным для обеих сторон. Наверное, через месяц-другой к орбите кометы Галлея полетят автоматические радиозонды, чтобы начать исторические переговоры. Но это будет разговор машин, и трое мужчин в кабине корабля о нем не думали.
Сейчас они находились наедине со своими машинами, внутри другой машины, и никогда окружающий мир не отзывался такой глухой пустотой, не был так нем ко всем вопросам. Все казалось им скомканным и ненужным, как белое трико в руках Гибсона. А им предстояло лететь к Земле еще целый месяц. Предстояло назвать корабль ее именем, рассказывать о ней приборам, снова и снова прокручивать фильмы о ней, чтобы заполнить ее смехом, ее плотью незаполнимую пустоту вокруг себя. Целый месяц предстояло тосковать о ней, а потом — всю жизнь.
ВСЯ ПРАВДА О ТОПСИ
Если бы человечество посмотрело вокруг себя, заглянуло в себя или оглянулось назад и бросило взгляд на собственную историю, — то оно немедленно убедилось бы в том, что его жизнь всегда была неотделима от жизни животных. Не потому, что мы употребляем их в пищу, — это как раз печальная сторона наших взаимоотношений. Речь идет о связях духовных и общественных.
Животные сделали для человечества чрезвычайно много. Волчица выкормила подкидышей Ромула и Рема, а потом они основали Вечный город. И тот же Рим остался вечным благодаря гусям, которые спасли его от разрушения. Я уже не говорю о примерах из новейшей истории, о разных отважных зайцах и морских свинках, которые самоотверженно глотают новые лекарства и терпят инъекции новых препаратов прежде, чем эти лекарства и препараты поступят в аптеки. И неудивительно, что с наступлением космической эры животные не только оказались плечом к плечу с человеком, но и, как обычно, опередили его. Так, первым существом, поднявшимся в безвоздушное пространство, была Лайка, а за ней последовало множество других собак, обезьян и мышей, которые смело пролагали путь в космосе для человечества. Я не собираюсь досаждать вам перечислением всем известных фактов, а просто хочу еще раз отметить, что мы, наверное, никогда-никогда не сможем в полной мере отблагодарить милых наших собратьев — зверей за все то, что они сделали и продолжают делать для нас. И рассказать об одном из них, имя которого по смехотворным соображениям пребывает в неизвестности — о шимпанзе Топси.
В 1962 году на Золотых Песках под Варной состоялся XIII Всемирный конгресс по астронавтике. Я присутствовал на нем в качестве делегата и познакомился с руководителем медицинского раздела космической программы США, американцем австрийского происхождения, фамилию которого нет смысла упоминать. Он выступил с интересным докладом, а вечером, в гостинице, показал мне множество фотографий шимпанзе, побывавших в космосе или готовившихся к полету. Вы, наверное, знаете из газет, что в начале космической эры американцы отправляли в космос главным образом обезьян. Тогда-то я и увидел в первый раз — на фотографии — Топси. С той же поры мне известно и происшествие, которое держали в тайне. Теперь, через столько лет, я, пожалуй, могу рассказать всю правду о Топси.
Из-за ошибки в вычислениях капсула с Топси, которая должна была вернуться на Землю, не смогла выйти на нужную орбиту. Двигатель последней ступени ракеты-носителя работал дольше положенного, потом как-то сам собой включился двигатель, который должен был обеспечить возвращение на Землю, и таким образом капсула получила третью космическую скорость вместо первой и безвозвратно унесла бедного Топси в бездну Солнечной системы. Космический центр на мысе Канаверал решил не сообщать об очередном неудачном эксперименте. У него тогда хватало неприятностей и без Топси. Кроме того, не следовало раздражать Лигу защиты животных, которая остервенело боролась против запуска животных в Космос. Поболтается Топси недельку — другую в межпланетных просторах, а потом пищевой автомат вместе с последним глотком банановой каши сервирует ему смертельную дозу яда, которая, как говорится, быстро и безболезненно прервет его земной путь. Когда эта минута, согласно расчетам, наступила, научные сотрудники космического центра взгрустнули об отлично обученном шимпанзе, а набожные даже тайком перекрестились. Но и на этот раз их расчеты не по их вине — не оправдались...
Со звездолета «Р-109» наблюдали за запуском злополучной ракеты, а когда капсула отделилась от ракеты-носителя и прямым ходом пошла на сближение с ним, на звездолете началась тревога почище, чем на мысе Канаверал. Экипаж не знал, радоваться ему или опасаться. Идущий в лоб космический аппарат недвусмысленно свидетельствовал, что на красивой, окруженной молочно-голубой атмосферой планете существует развитая цивилизация. Но что содержит аппарат и каковы его намерения? Может быть, планета шлет им посылку — материалы, которые облегчат двум цивилизациям взаимное знакомство и подготовят их будущую встречу? Или это термоядерный снаряд, нацеленный на незваный звездолет, дерзнувший приблизиться к планете на несколько сотен тысяч километров?
Совет астронавигаторов непрерывно заседал перед большими экранами, по которым можно было следить за продвижением загадочного аппарата. Ему навстречу выслали рабочий автоматический зонд, он кружил вокруг аппарата, изучал его посредством множества приборов и все не мог окончательно решить, что же это такое. Если боевое средство, то почему оно движется так медленно, всего каких-нибудь 17 километров в секунду? С такой скоростью нельзя ни догнать звездолет, ни поразить его, если он начнет маневрировать. К тому же и собственного двигателя у аппарата нет. Поработала какая-то ракета несколько секунд, и все. — дальше он летит с заданной инерцией. Значит, он все-таки заброшен в космос с тем, чтобы его подобрали...