На пути к войне
Шрифт:
Если бы у него был бахдар, тайну можно было бы открыть. Но теперь Палатон сидел в растерянности и чувствовал, как нарастает в нем раздражение. Он вновь с досадой подумал о случае, заставившем отступников-тезаров покинуть Аризар.
Палатон выпрямился в кресле. Он провел пальцем по спискам летных школ. Списки включали только результаты испытаний новых курсантов. Он включил связь с кабинетом Гатона.
Министр сам ответил ему.
— Гатон слушает.
— Это Палатон. Мне нужны данные о тезарах, которых мы потеряли за последние двадцать лет.
— О погибших?
— Нет,
— Сложная задача. Лабиринты Хаоса отбирают у нас даже самых лучших.
— Знаю, — ответил Палатон. Даже те, кто был способен повелевать Хаосом, не всегда держали его под контролем. В некоторых из его лабиринтов просто-напросто было невозможно разобраться — например, в Спутанной паутине, или других, еще более коварных областях, которых все старались избегать. Кроме того, иногда тезары, подобно Недару, погибали на чужих планетах, и их тела отправляли домой. Но его тело, насколько было известно Палатону из осторожных запросов, так и не прибыло. Вероятно, корабль, отправленный с Аризара, по пути подвергся нападению. Были и другие, потрясающие по своим способностям пилоты, которые просто исчезали. Но исчезали ли они на самом деле?
— Передай их мне как можно скорее, — и он выключил связь. Подозрение зародилось у него еще на Аризаре, а затем забылось в суматохе и напряжении последних нескольких недель. Но если Огненный дом восстанавливается за счет всей Чо, прежде всего его усилия должны быть направлены на тезаров.
И кроме того, это означает, что если они втихомолку отбирают лучших из Дома, а также восстанавливают способности переутомленных пилотов, готовых на все ради выздоровления, то у Огненного дома уже собрана немалая сила.
Единственный способ, каким Палатон мог выследить их — по пеплу, оставленному на планете, следам уничтожения, которые помогли бы проследить избранный ими путь, но это не объяснило бы, что грозит всей Чо. Ему предстоит выяснить все самому.
Он задумался о внезапном появлении Кативара и о том, что может ожидать его в храме Сету. Надо ли появляться там, зная, что ритуал ничуть не опасен, или он может попасть в искусно расставленную ловушку? И стоит ли подвергать опасности Рэнда?
Палатон заметил, что ставит безопасность Рэнда превыше собственного долга перед Чо, и это наполнило его горьким чувством. Иногда в истории случались противоречия между чоя, его Домом и планетой… к примеру, конфликты тезара с тезаром. Думая об этом, Палатон не стал дожидаться, пока Гатон передаст запрошенные им материалы, а включил связь и вызвал школу Голубой Гряды.
— Школа Голубой Гряды. Хаторд слушает.
Палатон обнаружил, что широко улыбается при виде появившегося на мониторе Хата — крепкого, коренастого старины Хата, с его широкими плечами, которые стали только крепче от бремени ответственности за всю летную школу.
— Хат!
Глаза чоя стали огромными, как блюдца.
— Палатон! То есть наследник Палатон, — поправился он, почтительно склонив голову.
— Забудь об этом, Хат. Я помню тебя еще подростком, да и ты видел, как я болтался на ремне, свалившись с утеса. Если я и стал наследником,
Хат вновь удивленно уставился на экран.
— И тем не менее, существуют правила. Поздравляю.
Руки Хата были не видны на экране, но Палатон воскресил в памяти его пожатие — обычное искреннее пожатие представителя Земного дома, пытающегося примирить вечно враждующих с кем-нибудь чоя.
— Спасибо, — ответил Палатон.
— И добро пожаловать домой, — Хат сдвинулся в сторону, открывая вид за своей спиной, но больше не добавил ни слова. Должно быть, в его комнате был кто-то еще, но несмотря на то, что Палатон настроил угол обзора, он ничего не заметил.
— Спасибо. Я верну тебе список выпускников через Гатона.
— Отлично. Курсанты уже волнуются, — на мгновение лицо Хата просияло, и улыбка прогнала выражение усталости. Но Палатону было досадно видеть, с каким напряжением он спросил: — Чем могу тебе помочь?
— Мне нужен мемориальный список всех тезаров, которых мы потеряли.
Хат отвел глаза.
— У нас не было времени составить его. Моамеб делал так, но его сведения уже устарели. Разумеется, в Чаролоне есть подобная информация, поэтому я и не стал дублировать ее здесь.
Подобно Палатону, Хат знал, что список имен погибших товарищей обязан находиться в школе, где его постоянно просматривали тезары. Палатон долго не был в школе, но Хаторд находился там постоянно. Он лгал Палатону.
— Полагаю, ты уже слышал сообщение о введении цензуры. У меня снова неприятности.
— И, как обычно, по множеству справедливых причин, — раздраженно подтвердил Хат.
— Есть более важная верность, чем верность своему Дому, — напомнил ему Палатон. Он не мог выразиться напрямую, ибо если бы сделал так, то и без того ненадежная связь между ним и Хатом прервалась бы навсегда.
Хат неохотно взглянул ему в глаза. — Жаль, что я ничем не могу помочь тебе.
Он отвергал узы товарищества и связь между ними. Палатон кивнул, проговорив:
— Понимаю, — хотя ничего не понимал, и попрощался, выключив монитор прежде, чем дождался ответа.
Недар вышел из дальнего угла кабинета, где он был не виден на экране.
— Как думаешь, что ему надо?
— Похоже, он пытается выяснить, доставили ли сюда твой труп, — горько отозвался Хат.
— А! Знаешь, я и забыл, что меня считают погибшим, — пилот рассмеялся, падая в излюбленное кресло Хата. — Проблемы Палатона почти заставили меня позабыть о своих собственных.
Хат устроился во втором кресле, не слишком приспособленном для его массивного тела. Вряд ли оно смогло бы долго выдержать внушительный вес, Хат сидел в напряжении.
— Если бы он знал, что ты здесь, — сказал Хат, — он уничтожил бы Голубую Гряду, лишь бы добраться до тебя.
— И он ожидал, что ты донесешь обо мне? — брови Недара изогнулись. Он взял бокал с бреном. — Однако он напомнил мне нечто, что я уже позабыл. Мы — тезары. Мы — больше, чем кровная родня, — он приложил край бокала к подбородку. — Иногда из уст врагов узнаешь явную, несомненную истину…