На пути в академию
Шрифт:
Проснувшись, я первым делом отправился искать зеркало. Не найдя такового, направился к колодцу, чтобы набрать ведром воды и посмотреть на себя в отражение.
— Не думала я, что ты побежишь сразу смотреть на себя, словно уродливая девица, проснувшаяся принцессой!
Голос Аерин застал меня врасплох, и вместо того, чтобы посмотреться в воду, я стал умываться, делая вид, что ничего такого у меня и в мыслях не было. Как вы могли такое обо мне подумать, мадам! — читалось в моем взоре, направленном на неё.
Аерин только расхохоталась,
— Ещё рано смотреться на себя, должна пройти, как минимум, пара недель, чтобы изменения стали заметны. Всё это время ты проведёшь здесь! Мне нужны бесплатные работники, да и Вилли ждёт, когда придут деньги. А до этого времени я вас обоих отсюда не выпущу.
Посмотрев на мою недовольную и равнодушную к её угрозам физиономию, она сказала.
— Не веришь? Грэхэм!
Явился глухонемой.
— Грэхэм, они не верят, что не смогут уйти отсюда без моего разрешения, покажи, что это не так.
В ответ Грэхэм криво усмехнулся, подобрал первую попавшуюся ему мелкую палку и, прокрутив ею в воздухе, вдруг оказался обладателем огненного меча, ярко пылавшего в воздухе. Для наглядности он ударил магическим мечом по земле. Зашипел песок, а мелкие камешки, попавшиеся ему на пути, рассыпались мелкими угольками, или треснули, превратившись в пыль.
— Всё ясно, — пожав плечами, я стал вытирать лицо. Куда мне бежать без денег? Да и не собирался я этого делать, мне и здесь хорошо. Вилли тоже стал невольным свидетелем демонстрации боевых навыков своего родственника, но он только равнодушно пожал плечами и продолжил заниматься тем же, что и до этого. Ему тоже некуда было спешить.
Так мы и провели эти две недели у Аерин. Я лечился и работал, Вилли работал и попутно также поправлял своё здоровье, пользуясь свободным временем.
В начале третьей недели Аерин подозвала меня и, вручив в руки небольшое зеркальце, дала возможность на себя посмотреть. Из зеркала на меня смотрел темноволосый подросток, со светло-карими глазами и длинными ресницами. Лицо было правильной формы, с твёрдым подбородком и римским носом. Всё бы ничего, но вот ресницы…они были огромные и пушистые. Целительница явно решила подшутить надо мной. Ну да ладно, любой огонь, попавший мне в лицо, быстро их укоротит. А, пользуясь для стрельбы допотопными пистолями, в этом не было никаких сомнений.
— Ну как, нравится?
— Ресницы сильно длинные, зачем они мне?
— Ну, я предлагала тебе кое-что другое удлинить, но ты ведь не захотел? А если что-то приходится укорачивать, в частности, твой нос, который ты часто суёшь в разные дела, то надо что-то и удлинять. На этот раз это были ресницы, а ты всё равно недоволен. Нет, я была права, чтобы…
— Я понял, мне всё нравится, — оборвал я её.
— Ну, вот и хорошо! Осталось дождаться оплаты. Вилли, сколько нам ещё ждать обещанного? Я уже три недели кормлю вас бесплатно, а вы только лоботрясничаете, бессовестные бездельники.
Мы только синхронно вздохнули. Так прошла ещё одна неделя. Вскоре Вилли отлучался на пару дней в неизвестное мне место, но вернулся довольным, пообещав матери, что деньги скоро будут.
В этом томительном ожидании прошло ещё несколько дней. В один из дней на левой башне замка поднялся зелёный небольшой флажок. Повисев пару часов, он исчез с флагштока. Заметив флаг, Вилли обрадовался и засобирался в дорогу.
— Эрнандо, вечером идём с тобой. Деньги пришли, но боюсь, на меня могут напасть, и твои пистоли должны изрядно охладить их пыл.
Я кивнул головой и принялся чистить пистоли и сушить порох. Жаль, что у меня не было сабли, а только стилет, маловато для обороны. Вечером, когда уже сгустились плотные сумерки, мы, закутавшись в плащи, отправились к замку. Дойдя до него, спустя час осторожной ходьбы, Вилли и я остановились возле небольшой калитки в стене.
Постучав условный стуком, Вилли был допущен в неё, и пробыл там довольно долго. Всё это время я простоял, опёршись о стену, вытащив оба своих пистоля из перевязи, держа их наготове. Стоял и слушал тишину, стараясь мгновенно отреагировать на любую опасность.
Всё было пока спокойно, но тишина часто бывает обманчивой. Шорох листвы редких деревьев в стороне, плеск крупной рыбы в недалёком озере, крики ночных птиц и негромкая речь часовых в единственной сторожке, еле слышная здесь, всё привлекало моё внимание.
Наконец, с обратной стороны калитки послышались осторожные шаги, и она протяжно заскрипела, выпуская из замка Вилли. Я сделал несколько шагов в сторону, давая ему возможность выйти.
Вилли ощутимо напрягся, ожидая от меня любой подлости, со страхом глядя на мои пистоли. Но у меня не было планов его убивать. Забрать свои деньги, да, а убивать — нет.
— Идём! Деньги у меня.
И мы пошли в деревню. Вилли шёл впереди, обнажив саблю, а я продолжал идти за ним, выставив пистоли и постоянно контролируя окружающую нас местность. Но всё было спокойно.
Подозрительные тени не прятались в кустах. Да и мы в темноте были плохо видны, поэтому прежде, чем напасть, нас сначала надо было как — то рассмотреть. Добравшись до деревни, мы быстро обошли её и незаметно вошли в дом, встреченные Аерин, которая наблюдала за нами с едва видимым беспокойством.
— Я с деньгами, матушка, — и Вилли выложил перед ней тяжёлый кожаный мешочек, наполненный золотыми монетами. Заглянув туда и измерив рукой его вес, Аерин осталась довольной и не стала пересчитывать его содержимое.
— А это тебе, — и мне был вручен другой мешочек, намного больше, чем отданный Аерин. Мне захотелось его пересчитать.
— Позже сделаешь, здесь всё без обмана, — сказал мне Вилли, — а сейчас надо ужинать и спать.
Аерин ничего не возразила на это и выставила на стол нехитрый ужин. Перекусив, мы поднялись на чердак, и здесь я смог спокойно пересчитать своё золото, перебирая его в тусклом свете небольшого огарка свечи.