На пути в академию
Шрифт:
Побродив по траве и собрав все необходимое, мы направились к высокому холму.
— Здесь можно встреть лепреконов, — ни с того ни с сего сказала Аерин.
— А они существуют?
— Более, чем! Эти мелкие негодяи, одетые во всё зелёное, вечно прячут свои мифические горшки с золотом там, где растут мои самые ценные травы.
— Так золото же ценнее, чем травы — удивился я.
— Какое золото? Это же нищета! У кого оно было, те давно не попадаются на глаза людям, а те, кто ничего не имеет, постоянно тут вертятся на глазах, пытаясь обмануть наивных людишек. И такие, действительно, находятся. Мало ли на свете дураков, например, как ты. Но много
— Но если ты хочешь от них что-нибудь получить, то проси зачарованные вещи. Некоторые из них знают, где это спрятано.
— Но как я узнаю, что они не обманывают меня?
— Дай им золотую монету и пообещай вторую, и они сделают всё, как ты хочешь, и даже, может, не обманут тебя. Лепрекон с золотом — это состоявшийся лепрекон, которого будет уважать вся их братия, а им ничего больше и не надо. Так что, имей это в виду, а сейчас нам нужно идти обратно. Мы уже собрали всё, что хотели. Пора возвращаться, пока не стемнело.
Операцию по моему превращению в писаного испанского красавца пришлось отложить на пару дней. Не все отвары были подготовлены своевременно, и не для всех зелий быстро нашлись необходимые ингредиенты. Да и сама уважаемая мать Вилли несколько переоценила свои силы. Проблема оказалась серьёзнее, чем она изначально думала. И теперь она усиленно готовилась к этой сложной операции, настраиваясь и физически, и магически.
Наконец наступил долгожданный день, которого я ждал и боялся одновременно. Встреча с рыжеволосой Элис не давала мне покоя, я даже стал переживать, что предстал перед ней таким уродом. Это чувство оказалось для меня новым. В своей прошлой жизни я особенно не беспокоился по поводу своей рядовой внешности. Меня всё устраивало и так, а сейчас сломанный нос, больше подходящий мрачному разбойнику, чем молодому парню, стал ощутимо меня напрягать. Всё же, против природы не попрёшь, и внимание противоположного пола к моей персоне стало уже необходимым.
Операция началась ближе к обеду. Уложив на широкое деревянное ложе, целительница стала колдовать надо мной, готовя к операции.
— Выпей это, — и она протянула мне глубокую плошку, наполненную коричневым отваром.
Выпив горьковатую жидкость, с непонятным привкусом, я стал с опаской прислушиваться к своим ощущениям. Пока всё было хорошо, и только лёгкое онемение рук и ног давало знать, что я выпил не простую воду.
— Мало, надо ещё! — оценила колдунья моё состояние и, плеснув из небольшого глиняного кувшина в плошку ещё отвар, подала его мне. Выпив дополнительную порцию зелья, я стал медленно обмякать. Перед глазами закружились белые зайчики, вперемешку с зелёными рыжебородыми лепреконами, они все вместе скалились на меня и дёргали друг друга за длинные уши.
— Готов! — донесся до меня довольный голос Аерин, — так-с, приступим, что тут у нас? Ага, сложный перелом. Хрящик уже начал расти криво, это на всю жизнь! Правим, правим, правим, вытягиваем, укрепляем. Укрепляем.
— Вилли, где ты… мой непутёвый сын. Принеси мне того зелья, что стоит возле очага. Ага, молодец, иди, сбрей свою противную бороду и не мешай мне. Это зелье должно быть всегда теплым, когда его используешь.
Все её слова я слышал, но только беспомощно таращил свои глаза, не в силах пошевелиться.
— Так, вытягиваем нос, как он должен был вырасти, нет, так будет чересчур. Ты ведь хочешь быть симпатичным, а не носатым, поэтому немного уменьшим. Ну вот, сейчас будет даже лучше, чем раньше. Закрепим. Челюсть с трещиной. Выпей костероста.
И мне в горло тонкой струйкой полилось вонючее пойло, из просунутой между зубов мелкой бутылочки, запах которого я ощущал даже в онемении. Судорожно сглатывая, я выпил эту отвратную жидкость и был на время оставлен в покое.
— Так, с носом и челюстью покончено. Тело? Тело, в целом, сформировано, рёбра повреждены, но это мелочи. А хочешь, я изменю его, в любых местах, где только пожелаешь? Ну, ты меня понял? — и она довольно засмеялась. — Ну, мужчины вечно носятся со своим детородным органом, может и ты такой же?
Я только испуганно захлопал ресницами и вращением белков глаз дал понять ей, что я не такой и меня всё устраивает.
— Ага, ну тогда всё отлично! Но нам ведь надо ещё и поменять твою внешность. Здесь особо делать ничего и не нужно. Ты растёшь и изменишься и без вмешательства, а нос я тебе уже сделала. Тебя, кстати, не Филином звали? Ага, ничего нового, люди не отличаются разнообразной фантазией и называют человека первым пришедшим в голову прозвищем. Ну, так я тебя могу обрадовать, ты больше не похож на филина, феллу. Никак не похож, я молодец?! Да, я молодец. Эх, где мои шестнадцать лет? — и она опять довольно рассмеялась, заметив испуганное выражение моих глаз.
— Тогда мы можем изменить цвет твоей радужной оболочки, это легко, она у тебя светло-коричневая, а мы сделаем её почти жёлтой, как у рыси, или как у филина, да? Ха, ха, ха!
— Не бойся, она будет у тебя на грани, то коричневая, то жёлтая, в зависимости от настроения. Брови можно сделать менее заметными, а ресницы чуть длиннее, девчонкам понравится, главное, чтобы ты не стал нравиться и мальчишкам, да? Ха, ха, ха.
— Немного изменим овал лица, а подбородок сделаем твёрже и укрупним его. Вот, ты теперь совсем не похож на себя прежнего, и не красавец, но и не урод, даже, скажем так, весьма симпатичный юноша. Какая-нибудь красотка обязательно оценит тебя, не сомневайся. Аерин никогда не делает плохо, только очень плохо, или очень хорошо! Но не бойся, не бойся, это я шучу так, никто ещё не жаловался на мою работу, а кто жаловался, тот долго не жил. Да шучу, я шучу, правда! — и она опять довольно расхохоталась, заметив мою реакцию.
А у меня от её слов невольно выступили на глазах слёзы обиды. Заметив это, она перестала смеяться и, осторожно вытерев их, сказала.
— Бедный малыш, сколько тебе пришлось пережить, раз ты так реагируешь на глупые шутки. Я сделала для тебя всё, что нужно. Хуже не будет, поверь мне, будет гораздо лучше. И, по мере твоего взросления, все ещё немного изменится, но это уже от тебя зависит, я же полностью выполнила свой долг целителя и выплатила долг моего сына, не знаю, в чём он выражается. Отдыхай! Выпей это, — и в мои губы уткнулась очередная плошка, на этот раз с мятным напитком, который я и выпил.
Договорив, она поднялась и ушла, шурша юбкой и оставив после себя едкий запах лекарственных трав. Вскоре напряжение отпустило меня, затем прошло онемение, а затем я крепко заснул, разом провалившись в чёрную бездну, без цвета и запахов.
Глава 10 Лепрекон
Спал я долго, больше суток, но всё заканчивается, закончился и мой сон, и я проснулся. Тело больше не болело, нигде… Присутствовало некое чувство эйфории, необъяснимое даже мне. Наверное, это было предвкушение новой жизни. Но будущее покажет, а жизнь всегда накажет каждого любителя жить просто и легко, не заботясь ни о чём.