На пятьдесят оттенков светлее
Шрифт:
Кристиан прерывает мои раздумья.
— Мне, возможно, придется поехать на Тайвань.
— О. Когда?
— Позже, на этой неделе. Может быть, на следующей неделе.
— Хорошо.
— Я хочу, чтобы ты поехала со мной.
Я глотаю.
— Кристиан, пожалуйста. У меня есть моя работа. Давай не будем возвращаться к этим аргументам еще раз.
Он вздыхает и дуется, как угрюмый подросток.
— Я просто спросил, — бормочет он раздраженно.
— Как на долго?
— Не
Как можно сказать?
— Ну, теперь, когда мой любимый муж уезжает…
Кристиан целует мои пальцы.
— Я не буду отсутствовать долго.
— Хорошо. — Улыбаюсь слабо я на ему…
Рэю намного лучше, и он намного менее сварлив, когда мы навестили его. Я тронута его тихой благодарностью к Кристиану, и на мгновение забыла о моей предстоящей новости, пока я сидела и слушала их разговоры о рыбалке и мореплавателях. Время пролетело легко.
— Папа, мы оставим тебя отдыхать.
— Спасибо, Ана, милая. Я рад, что вы зашли. Кристиан, — ваша мама была сегодня тоже. Она была очень обнадеживающей. И она поклонница «Mariners».
— Хотя она не помешана на рыбалке, — сдержанно произносит Кристиан и встает.
— Ну, не многим женщинам нравится рыбалка, не так ли? — усмехается Рэй.
— Я увижу тебя завтра, Ок? — поцеловала я Рэя. Мое подсознание сжимает губы: «Это при условии что Кристиан не запрет тебя… или еще хуже».
Я глубоко вздыхаю.
— Идем. — Кристиан протягивает руку, хмуро смотрит на меня. Я беру ее и мы уходим из больницы…
Я беру свою еду. Миссис Джонс приготовила курицу по-охотничьи, но я не голодна. Мой желудок завязывается в тугой комок страха.
— Черт возьми! Ана, ты скажешь мне, что случилось? — Кристиан толкает его пустую тарелку далеко, раздраженно. Я смотрю на него. — Пожалуйста. Ты сводишь меня с ума.
Я сглатываю и пытаюсь побороть панику в горле. Я делаю глубокий вдох. Сейчас или никогда.
— Я беременна.
Он неподвижен, и очень медленно все цвета отхлынули от его лица.
— Что? — Шепчет он, мертвенно-бледный.
— Я беременна.
Его лоб хмурится в непонимании.
— Как?
Как? Каким образом? Какой смешной вопрос? Я краснею и бросаю на него насмешливый «как-вы-думаете-это-делается» взгляд.
Он сразу меняет позицию, его глаза как кремень.
— Твой укол? — Рычит он.
Вот дерьмо.
— Разве ты забыла про уколы?
Я просто смотрю на него, не в силах говорить. Черт побери, он сумасшедший, он действительно сходит с ума.
— Господи, Ана! — Он стучит кулаком по столу, заставляя меня подпрыгнуть, и встает так резко,
Глупая! Я задыхаюсь. Дерьмо. Я пытаюсь сказать, что укол мог быть не эффективным, но он не дает мне вставить слово. Я смотрю на свои пальцы.
— Мне очень жаль, — шепчу я.
— Очень жаль? Черт! — Говорит он снова.
— Я знаю, что сейчас это не очень хорошо…
— Не очень хорошо! — Кричит он. — Мы знаем друг друга чертовых пять минут. Я хотел показать тебе весь этот чертов мир и сейчас… Черт. Подгузники, рвота и дерьмо! — Он закрывает глаза. Я вижу, что он пытается сдержать свой темперамент и проигрывает битву.
— Разве ты забыла? Скажи мне. Или ты это сделала нарочно? — Его глаза горят и гнев исходит от него, как силовое поле.
— Нет, — шепчу я. Я не могу рассказать ему о Ханне — он уволит ее. Я знаю.
— Я думал, мы договорились об этом! — Кричит он.
— Я знаю. Мне очень жаль.
Он игнорирует меня.
— Это причина. Вот почему мне надо все контролировать. Чтобы дерьмо, как это, не всплыло наружу.
Нет. Маленький «Blip».
— Кристиан, пожалуйста, не кричи на меня. — Слезы начинают скользить по моему лицу.
— Не открывай свои гидротехнические сооружения теперь, — шипит он. — Дерьмо. — Он проводит рукой по волосам, потянув на себя, как он обычно это делает. — Ты думаешь, я готов быть отцом? — В его голосе слышна смесь ярости и паники.
Все это слышится так ясно — страх и ненависть с большой буквы. Гнев в его глазах, являет то, что он беспомощный подросток. Ну, Пятьдесят, мне так жаль. Это шок и для меня.
— Я не знаю ни одного из нас готового к этому, но я думаю — ты будешь замечательным отцом, — задыхаюсь я. — Мы в этом разберемся.
— Откуда, черт возьми ты знаешь! — Кричит он, на этот раз громче. — Скажи мне, откуда! — Его серые глаза горят, и так много эмоций на его лице. Это страх, который наиболее заметный.
— О, Черт… Это! — Кристиан машет пренебрежительно и держит руки вверх в знак поражения. Он поворачивается схватив свою куртку и движется к фойе покидая большую комнату. Его шаги отдаются эхом от деревянного пола, и он исчезает через двойные двери в прихожей, захлопнув за собой дверь, и заставляет меня подпрыгнуть еще раз.
Я одна с тишиной — тихая пустота большой комнаты. Я вздрагиваю невольно, когда тупо смотрю на закрытые двери. Он ушел от меня.
Вот дерьмо! Его реакция намного хуже, чем я могла себе представить. Я отодвигаю мою тарелку и сложив руки на столе, даю голове погрузиться в них, пока я плачу.