На районе

Полищук Евгений

— А где будем собираться, Семен? — спросил Гвоздь.

— Собираемся на веранде детского садика перед сорок седьмой школой, а оттуда идем уже большой толпой.

— Понятно.

— И еще, стрелка должна быть без говна, то есть никаких ножей, огнестрельного и прочей хуйни. И еще — кто зассыт и съебется по ходу махача — получит пизды от меня лично. Обещаю.

Я посильнее сжал камень и промолчал.

— Все понятно, пехота? — спросил он напоследок, и мы двинулись.

К нашему отряду в четыре человека присоединились Чура, Заяц и Карась. Котя хотел выслужиться и пошел со старшими. По дороге мы три раза останавливались покурить и допили весь Чурин траяр. Все заметно нервничали и порывались

купить еще один, но тогда возникал риск отстать от остальных и получить пиздюлей в одиночку, что было бы еще хуже, чем идти вместе со всеми.

Мелькавшие мимо школа, компы, овраг, мой дом, Ванины малосемейки, продуктовый магаз, гаражи как будто прощались с нами. Я с грустью подумал о геометрии и откуда там все-таки четыре, а не два корня из трех. Может, формула для площади треугольника в учебнике неправильно написана? Надо будет сверить с энциклопедией. Хорошо, что мой малой сюда не пошел. Да и рано еще ему, пятый класс только. Дорастет до восьмого — тогда уж точно придется.

Вдали зарябил садик. Помню, как ходил туда в детстве. Все из наших дворов ходили туда в детстве. Играли в снежки, боялись воспитательницы, переводили секунды в минуты на сончасе, носили одинаковые валенки с вырезанными треугольниками, подсматривали за девочками в туалете, переодевались в разных зверей и читали стихи на утренниках. Из садика хотелось в школу. Теперь из школы хочется в университет. Все время куда-то хочется.

Мы пришли на веранду и закурили. Вскоре подтянулись остальные. Нет только группы старших и самых малых. Ждем двадцать минут — старших все еще нет. Может, стрелку отменили? Неожиданно в веранду врывается растрепанный Котя.

— Блять! — со всей дури орет Котя — Все бегом к сорок седьмой, там уже наших пиздят!

Мы подрываемся всей гурьбой и бежим к сорок седьмой школе. Уже отсюда видно, как много там солнечных. Их просто дохуя. Человек пятьдесят, не меньше. На бегу я достаю камень из кармана и сильно сжимаю его в правой руке. Краем глаза замечаю, что пацаны делают то же самое. Отлично.

Солнечные бегут нам на встречу. Они какие-то все грязные, искореженные и злые. Гоблины сраные. Я вспоминаю картинку из фильмов, где сражались всякие древнерусские племена, они тоже как ебанутые бежали друг другу навстречу. И всегда умирал первым тот, кто бежал посередине в центре. Я смещаюсь вправо и чуть вглубь. Все орут как очумелые одно и то же:

— Сука! Блять! Блять! Сука! Вам пиздец! Вам пиздец!

Две толпы врезаются лоб в лоб и начинается махач… Все как будто разделились по парам и быстро танцуют… Я вальсирую с каким-то мелким и худым уебком в грязной рубашке. Я тоже мелкий и худой, но этот типчик точно меньше меня. Мы просто лупим друг друга по лицу и животу и ногам и печени и ребрам и ушам и носу и глазам и голове… Мы мелкие, поэтому удары несильные, и никто не падает… Я крепко держу камень, отчего мои удары справа становятся все тяжелее… Парнишка этого не замечает, прыгает на меня, и мы валимся на землю и катаемся по ней, как маленькие злобные шавки… Чтобы покрепче вцепиться в уебка я роняю камень и он теряется в толпе… Краем глаза замечаю, как Гвоздь месит другого солнечного… Он просто схватил его сзади за шею и без перерыва хуячит коленом в лицо… Раз, раз, раз… И поцик уже лежит на земле, все ебало в крови… Кто-то бьет Гвоздя сзади по затылку и он падает… Парнишка пытается сделать мне захват шеи, но промахивается и оказывается снизу, я сажусь ему на грудь и начинаю ебашить в лицо кулаками… Тут кто-то больно пинает меня в ребра, я скатываюсь на землю, пытаюсь увернуться от каких-то ног, мой соперник вскакивает и ожесточенно начинает меня пинать… Я закрываю голову, пытаюсь откатиться в сторону и подняться… Через щель между руками вижу, как Котя бьет красиво и резко с головы… Научиться

бы так… Я все-таки подскакиваю на ноги и бью прямой ногой парнишке в грудь, он отлетает и получает еще от кого-то… Мне ощутимо прилетает в правое ухо, в голове моментально звенит тяжелый колокол … Я закрываю ухо и пытаюсь выбраться из толпы…

— ШУХЕР!!! МЕНТЫ!!! — орет чей-то сиплый голос — СЪЕБЫВАЕМ!!! ВСЕ БЫСТРО СЪЕБЫВАЕМ!!!

Все рассыпают по сторонам, как кинутая на дно ведра горсть гороха. Мы бежим к садику. Чьи-то кеды сверкают в сторону школы, краем глаза замечаю ментов. Их немного, человек пять. Все в серой форме и огромных ботинках. Как в американском футболе, они ловят пацанов и весело бьют по спине и почкам резиновыми дубинками. Говорят, от этих дубинок не остается синяков, да только пиздеж все это. От вида дубинок я ускоряюсь раза в два, видел бы меня сейчас мой тренер! Сразу бы на Олимпиаду отправил.

Рядом со мной скачет Заяц, он хохочет и матерится, вытирая на ходу разбитую губу.

— Вот суки серые! Все веселье сломали! — орет он, разбрызгивая кровавую слюну — Менты-суки! Менты-суки!

Вдруг он резко останавливается, поднимает какой-то камень и кидает в толпу ментов и пацанов.

— Сдохните, суки! — орет он.

Из толпы выделяется молоденький сержант и бежит за нами. Заяц чуть отстал, а я впереди бегу со всех ног. Голова все еще звенит, перехватывает дыхание. Начинаю замедляться. Мент нагоняет Зайца, валит его на землю и они начинают бороться. Жестко так бороться. Мент быстро выигрывает, садится Зайцу на грудь и начинает метелить его своими пудовыми кулаками. Прямо по лицу. Вокруг них поднимается пыль. Я секунду думаю, помочь или не помочь Зайцу. Быстро отметаю эту глупую мысль и бегу дальше к садику. Он мне точно бы не помог, почему тогда я ему буду помогать? Вано, Гвоздю или Мухе еще может, мы типа друзья, а этому упырку — нет. Ему уже ничего не поможет, а меня ждет университет. Не зря же я себе этой геометрией мозги ебу, правильно?

Добежав до садика, вижу Гвоздя и Чуру. Они сидят на той же веранде, с которой мы ушли минут пятнадцать назад. Сидят и лыбятся. С ними еще человек десять других пацанов, из старших — только Румын. Все отряхиваются и пытаются отдышаться.

— Ну че, Снежок, съебался? — ржет Чура.

— Вы хули расселись! — ору я — Похуячили во двор, менты щас сюда прибегут!

— Не ссы, никуда они не прибегут — спокойно отвечает Чура — Ты видел их там сколько? Максимум человек десять. Это они шороху навели, ща возьмут, кого успеют, и в отделение, план раскрывать. Сюда соваться — им самим дороже выйдет. Пизды им если чо накатим на раз.

— Ты так в этом уверен?

— Абсолютно.

Я начинаю остывать, Чурино спокойствие плавно перетекает ко мне. Достаю сигарету и закуриваю дрожащими руками. Эта сигарета вкуснее обычной раз в сорок. Легкие медленно наполняются дымом, и начинает кружиться голова. Ощущение — как будто это моя первая сигарета. Кайф…

Отряхиваю штаны и кофту от пыли. Замечаю, что болит левое ребро и рассечена костяшка на правой руке. Все еще звенит в ухе. Интересно, что это за пидор так всадил мне в ухо? Гордо рассматриваю запекшиеся пятна крови на тыльной стороне кулака.

Все возбуждены и жаждут продолжения. Толстый предлагает вернуться и отпиздить ментов, пока не приехало подкрепление. Никто, конечно, не соглашается, да и сам Толстый просто выебывается, никуда он не хочет вернуться. Кто-то высказывает великолепную идею — сходить за самогоном. Принято единогласно и мы идем в малосемейки к тете Нине.

— А где Иван с Мухой? — спрашиваю я у Гвоздя.

— Да хуй знает — пожимает плечами он — Или ментам попались, или в сторону школы убежали. В любом случае, обратно к компам придут или в обезьяннике ночь просидят. Так что и волноваться нечего.