На развалинах старого мира
Шрифт:
– Будете что-нибудь заказывать? – раздалось над ним.
Парень поднял голову и увидел рыжего детину в белом фартуке.
– Поесть бы чего.
– Вот меню, – служка протянул широкую плоскую дощечку, на котором большими витиеватыми буквами было выжжено: «Трактир Лесной», а буквами помельче названия блюд и цены напротив.
С деньгами пока ещё напряга не ощущалось. Помимо похудевшего кошеля, из которого он расплачивался с трактирщиком, своей очереди дожидались ещё четыре таких же, только плотно набитых. Так что на вторую графу внимания особо не обращал и выбрал понравившееся ему таинственное название «Бифштекс». К нему, конечно, яичницу, которую в деревне могли себе позволить только женщины, а мужикам приходилось от зависти глотать слюнки. Ну и пиво.
Вот уже второй день он живёт в этом городе. Потихоньку начал привыкать к местной суетной жизни, хотя вчера от всей этой сутолоки к вечеру разболелась голова. Самое непривычное заключалось в том, что, в отличие от деревни, почтительного отношения к женщинам он здесь не увидел. Такое впечатление, что здесь они не главные. Или, действительно, не главные? Как так может быть? С утра побродил по местному рынку, удивляясь разнообразию выставленных на продажу товаров и оружия. Приценился и, наконец, избавился от оружия и вещей тех незваных гостей, что приехали к нему в деревню во главе с Мартой. Осталось решить, что делать с лошадьми. Пять голов, это перебор. Да и денег жалко. Но как продать и не продешевить, ещё не придумал.
Женька сидел за столиком на первом этаже трактира и не спеша потягивал пиво после вкусной свиной отбивной, которую умял за обедом. Все столики были заняты и слуги, которых, оказывается, называли официантами, шустро сновали между посетителями, спеша обслужить всех. А мутантов в городе действительно хватало. И, самое главное, никого это не задевало и не напрягало. Вон, девушка в белом передничке с кончиком хвоста, кокетливо выглядывающим из-под подола платья. А вот набирается местной самогонки тип с узким, словно бритва лицом и вытянутыми острыми ушами. За соседним столиком шумно хлебает похлёбку мужик с жутким бугристым лицом и огромным шишковатым лбом. А через два столика сидел молодой мужчина лет тридцати с лицом, неуловимо напоминающим кошачью морду.
Женька обратил внимание на его длинные музыкальные пальцы с невероятно узкими ногтями. Мужчина задумался о чём-то своём, выдвинул коготь, а это был именно коготь, а не ноготь, как вначале подумал парень, и стал рассеянно что-то царапать на столешнице. Женя отпил ещё глоток и расслабленно откинулся на спинку стула. Пиво ему нравилось. Гораздо лучше, чем то, что варила в деревне бабка Евдокия. От внезапного толчка в спину он чуть не пролил пенный напиток на себя и резко обернулся. Между столиков, нимало не смущаясь тем, что задевают других посетителей, с грацией хозяина в лесу, двигалась троица. Крепкий мужик около сорока лет был среди них самым нормальным. Второй, с волчьими, покрытыми густой серой шерстью ушами скалил свои клыки в хищной ухмылке, а вот третий был личностью примечательной. Огромный, больше двух метров ростом, с низким покатым лбом и свирепыми свиными глазками. Вот он-то, скорее всего, и толкнул Женьку, проходя мимо.
Троица направилась прямо к мужчине с кошачьим лицом. Парень хотел было возмутиться, но, оглянувшись, заметил ещё четверых мужиков неприметной серенькой наружности, изо всех сил делающих вид, что они просто здесь прогуливаются, и сразу заподозрил неладное. Похоже, та четвёрка пришла сюда с этой примечательной троицей.
– Слышь, Кошара, а ты не оборзел? – проревел здоровый, уперев в стол свои руки – окорока.
– А в чём дело? – спокойно поинтересовался мужчина, прихлёбывая из стакана молоко.
– И ты ещё спрашиваешь, в чём дело? Я искал этот склад несколько месяцев, а когда нашёл, выяснилось, что там уже побывал ты и всё вывез. Тебе не кажется, что это сверх наглость?
– Не кажется. Понимаешь, Боров, не всё то, что вокруг, принадлежит тебе. Особенно это касается складов. Тут, кто нашёл первый, тот и наварился.
– Это был мой склад! – казалось, от рёва здорового даже посуда за стойкой задребезжала.
Все посетители, как один, повернулись в сторону назревающего конфликта, причём, наиболее умные поспешили свернуть свой обед и потихоньку ретироваться. Женя взял кружку и подошёл к шумной компании.
– Привет, друган! – фамильярно хлопнул он мужчину по плечу. – Ты не один, что ли? А я хотел тебя на кружечку пива пригласить.
Мужчина настороженно глянул на парня и опять перевёл взгляд на троицу, ничего не понимая. Появление незнакомого парня сбивало с толку. Чего ему-то надо?
– Эй, сопляк! – опять заревел Боров. – Ты что, не видишь, что тут взрослые люди разговаривают? А ну, брысь отсюда!
Словно от испуга вздрогнув, Женя плеснул пиво из кружки на куртку бугая и, пока тот, изрыгая ругательства, оттирался, успел шепнуть мужчине: «Там на улице ещё четверо», и, поймав благодарный взгляд, отошёл за свой столик.
– Скажи спасибо, что не до тебя, щенок. А то бы ноги повыдергали, – услышал он слова клыкастого, брошенные в спину.
– Короче, – не успокаивался бугай , – или ты сейчас отдаёшь мне товар, что взял с моего склада, или возмещаешь деньгами.
– Боров, как ты не поймёшь своим скудным умом, твоего склада в природе не существует и я тебе ничего не должен.
– Вставай. Объясним тебе, что можно брать, а что нельзя, – бугай так стукнул по столу, что крепкие доски затрещали.
– Ну, пошли, – мужчина спокойно отодвинул стакан в сторону и поднялся.
А дело, похоже, далеко заходит. Как бы не прибили его. Мужчина Женьке понравился и он, расплатившись за обед, незаметно выскользнул следом. Компания отошла на пустырь, раскинувшийся за трактиром. Видать, кто-то строиться затеял, да не получилось почему-то. Не до конца вырытый котлован, штабель брёвен, наполовину заросший лопухом – вот и всё, что напоминало о стройке. Вышедшего мужчину тут же обступили со всех сторон, недвусмысленно сжимая кольцо.
– Не много ли на одного? – поинтересовался Женька, появляясь из-за штабеля.
– Опять ты здесь? – повернулся в его сторону бугай. – Тебе что, с одного раза непонятно?
– Боров, давай я ему подоходчивей объясню, – предложил тот, с волчьими ушами.
– Объясни, Шакал. Так, чтобы на всю жизнь запомнил.
Шакал пружинистым шагом приблизился к парню и насмешливо окинул его взглядом своих жёлтых глаз, прядая ушами. На вытянутом хищном лице появилась ехидная улыбка. Он уже протянул руку, чтобы схватить Женю за шиворот, когда на парня накатило. Всё вокруг опять окрасилось в розовый цвет, руки налились силой, а в груди заклокотала злость. Усилием воли, не давая разуму скользнуть в пучину бешенства, он схватил Шакала за отвороты куртки и зашвырнул далеко в сторону. Тот тряпочной куклой покатился по земле, нелепо разбрасывая руки и ноги, и замер метрах в пятнадцати. Женька развернулся к остальным и увидел, что там схватка уже началась. Мужчина, с поистине кошачьей грацией, скользил между нападающими, уворачиваясь от ударов и нанося короткие, но точные тычки, заставляющие противника сбиваться, падать и отлетать в стороны.