На Рио-де-Ла-Плате
Шрифт:
— Гм! Я понимаю, конечно, что сила на вашей стороне. Но кто поручится, что вы ведете честную игру?
— Майор дал честное слово, что отпустит сеньора, как только я доставлю деньги.
— Ваш майор уже два раза нарушил свое слово. Я не доверяю ему. Заговелась лиса — загоняй гусей. Один раз ему денежки отдадим, он их другой раз потребует.
— Нет, разумеется, нет.
— Хорошо, допустим, майор окажется честным человеком. Но кто нас уверит, что вы тоже честны? Десять тысяч боливийских песо — это
— Сеньор, я же не мошенник!
— Так! Ладно, лицом вы, конечно, на вора не похожи, и я, пожалуй, доверился бы вам. Но вы же понимаете, что дело это настолько важное, что за пару минут его не решишь.
— Я в этом не разбираюсь. Мне ждать долго нельзя.
— Тогда ступайте на кухню и пообедайте. Когда вы вернетесь, узнаете о нашем решении. Я согласен на ваше условие.
Десять тысяч боливиано в пересчете на немецкие деньги равны почти двадцати девяти тысячам марок. Поэтому вполне понятно, что хозяин эстансии спросил меня:
— Вы действительно намерены отдать ему деньги, сеньор?
— И не подумаю.
— Тогда моего брата не удастся освободить!
— Именно тогда он выйдет на свободу. Мы же знаем теперь, что он находится у этих людей.
— Но мы не знаем, где они!
— Выясним. Посыльный говорит, что на него можно положиться! Впрочем, он не один здесь.
— Вы так думаете?
— Да. Или вы считаете, что этому человеку доверят такую большую сумму?
— Это было бы невероятно! Его сопровождает либо сам майор, либо лейтенант, так ловко заманивший нас в западню и доказавший своему начальнику, что заслуживает его доверия. Если здесь майор, то мы выиграли. Если лейтенант, то нам придется схватить его и заставить показать дорогу к своим.
— Сеньор, это слишком опасно! Моего брата убьют!
— О, нет! Ведь майор вовсе не знает, что мы ответили посыльному. Пока он его ждет, мы явимся сами.
— Допустим, вы правы. Но как мы узнаем, где находится настоящий посыльный?
— Нам скажет кавалерист, сидящий сейчас на кухне. У вас в самом деле есть требуемая сумма?
— По счастью, да. На днях я получил много денег.
— Сеньор, не будем говорить об этом кавалеристу. Он легко поверит, что вам не хватает денег. Чтобы собрать недостающее, вы поедете к соседу. Гонец будет ждать вашего возвращения, но не здесь, на эстансии, нет, он вернется к своему спутнику. Я последую за ним и узнаю, где тот прячется. Дайте мне полосатое пончо и другую шляпу. Пусть на дворе стоит оседланная лошадь. Лучше полагаться на собственную смекалку, чем доверяться подобным людям. Посыльный не сразу поедет в нужном направлении, вначале он будет двигаться окольным путем. Но я не дам сбить себя с толку.
— Можно мне поехать вместе с вами, сеньор?
— В общем-то, мне хотелось бы отказать вам. Ваше участие могло бы испортить мой план. Но все-таки я не стану возражать, если вы пообещаете слушаться меня.
— Само собой разумеется.
— Тогда велите седлать для нас двух самых быстрых лошадей и приготовить два лассо.
— У вас же есть одно, у меня тоже!
— Нам нужны еще два. Возьмите также болас, и пусть лошади стоят наготове не внизу во дворе, а где-нибудь поблизости, где их не видно. Не думаю, что его напарник укрылся у вас в усадьбе. Эти люди прибыли с запада. Значит, искать надо в той стороне. На голой земле не укроешься. Поэтому их нужно искать где-то в ложбине. Если мы сообразим, то доберемся до этого укрытия раньше самого кавалериста.
Владелец эстансии отдал все необходимые распоряжения. Потом мы стали ждать возвращения посыльного. Тот живо управился с обедом. Вид у него был очень уверенным. Может быть, он думал, что там, где кормят и поят, нечего бояться подвоха. Поэтому, не дожидаясь, пока с ним заговорят, он спросил:
— Ну, что вы решили?
— Мы решили уладить все полюбовно, — ответил я. — Но десять тысяч — это слишком много!
Чтобы усыпить его бдительность, я сделал вид, что торгуюсь.
— Вовсе нет! — возразил он.
— Вдумайтесь: такая сумма равна целому состоянию!
— Но йербатеро должен был знать, сколько денег сможет дать его брат, иначе бы не просил.
— С него потребовали.
— Нет. Он сразу нам предложил эту сумму.
— Чушь! Скажите, можно ли сбавить сумму выкупа?
— Ни на песо. Мне так приказали. Йербатеро заверил нас, что его брат отдаст эти деньги.
— Странно. Неужели он не знает, что десять тысяч боливиано в доме не валяются, даже у богатого хозяина?
— Что вы меня об этом спрашиваете? Мне-то какое до этого дело?
— Очень даже большое! Какие инструкции вы получили на тот случай, если сеньор не сможет сразу выложить все требуемые деньги?
— Вообще никаких, я должен сам все решать.
— Тогда я хочу сделать вам одно предложение. Мы передадим вам шесть тысяч наличными, а остальное — векселем на четыре тысячи боливиано.
— Нет, нет! Вексель я не могу принять. Это мне запрещено. Мы не рискнем получать по нему деньги.
— Гм! Тогда сеньору Монтесо придется взять взаймы недостающую сумму. На днях его сосед получил деньги. Сеньор Монтесо может выдать вам чек, с которым вы обратитесь к этому человеку.
— Спасибо! На это я не соглашусь. Мне хотелось бы как можно меньше людей впутывать в это дело. Я возьму деньги лишь у хозяина эстансии.
— Ладно, тогда он сам доставит их сюда.
— Много времени это займет?
— Если он застанет соседа дома, то, пожалуй, часа через три вернется.