На руинах Мальрока
Шрифт:
— Вы свободны, Ритол. Думаю, вам не стоит оставаться в этом сарае — выходите все.
Поманив меня за собой, епископ отошел чуть в сторону и тихо пояснил:
— Дан — это честные люди. Обычная история: аристократы часто своих младших отправляют на границу. Экипируют отряд, дают дядьку из бывалых воинов, и благословляют. Если семья не несет службу, то королю такой барон не нужен. Кстати: Ритол это уменьшительное от Раттон. Обычно так зовут принятых в семью, или незаконнорожденных. Скорее второе: этот Макр здорово похож на Ритола. Обычное дело: любвеобильный аристократ и доверчивые пастушки.
— Понятно. Лучше бы мы лошадей нашли, а не этих малолеток.
Один из мальчиков, подойдя, робко доложил:
— Сержант Ритол спрашивает: можно ли нам забрать свои вещи, которые отняли разбойники?
— Забирайте конечно, — я махнул рукой в сторону землянки. — Там они все сидят. Но смотрите — у них оружие, и мы их не связывали. Сумеете сами стащить с них свою одежду, или вам помочь?
— Я не знаю. Спрошу у сержанта. Если он скажет, что не сумеем, я скажу вам.
Паренек не вернулся — бывшие пленники кучкой отправились в сторону землянки, вслед за своим избитым сержантом. За ними ленивой походкой пристроился Люк. Мне тоже хотелось посмотреть, как будет реализовываться лозунг "грабь награбленное", но действия епископа заинтересовали сильнее: он, поглядывая под ноги, с целеустремленным видом двигался к ближайшей лесной опушке.
Догнал его уже под деревьями. Встав перед жердевой изгородью, он торжествующе указал на табунок лошадей:
— Вот где их держали! Странно, почему не в конюшне... И голодные лошадки — вон как жалобно смотрят. Вот ведь сволочи с волока — довели скотину!
В деревне закричали, потом еще и еще. Епископ и глазом не повел, лишь коротко прокомментировал:
— Так им и надо, свинтусам... Хоть вера моя такое и не одобряет, но, как вы уже заметили, я начал соглашаться с некоторыми вашими доводами касаемо церковной реформы... что-то в них есть правильное...
— Вы о чем? — я ничего не понимал.
— Господи Всемогущий! Дан! Ну вы сами сказали, что у них надо вещи украденные назад забрать!
— Ну да... А кричат они почему?
— Да любой кричать будет, если ему глотку ножом перехватывают, или еще чего-нибудь похожее делают.
— Я же не приказывал убивать.
— А зачем приказывать? И так все понятно. Вытащили парочку, и приказали раздеваться. Те, конечно, замешкались, их и зарезали. Теперь остальные быстрее разденутся, а потом их тоже под нож. Удобно выйдет — одежда не запачкается. Кровь, сами знаете — отстирывается иной раз с великим трудом. Да и на тряпье окровавленное комары любят налетать тучами, а кому такое понравится?
Я, тихо офигевая от местных порядков, развернулся, поспешил назад, в деревню. Успел как раз к финалу: полураздетых разбойников выстроили в шеренгу, заставили встать на колени. Юнцы, сжимая в руках ножи, ходили от одного у другому, неумело, дрожащими руками, перерезая пленникам глотки. Парочка, правда, работала сноровисто — невозмутимы, будто Люк. Да и сержант их эмоций проявлял не более чем бульдозер. При виде меня решил, видимо, покрасоваться — взяв нож, прихрамывая, подошел к хнычущей женщине, отбросил мешающую гриву грязных волос, коротко чиркнул, толкнул умирающую в спину.
Не убирая с агонизирующей жертвы ногу, наставительно произнес:
— Вот так надо — одним движением. А вы будто дуб пилите. И космы убирать не забывайте — волосы это страшное дело. Южане из человеческих и конских волос плащи шьют, и еще на шлем их цепляют — рубящим ударом такую защиту ох как трудно перебить. Сэр страж — не желаете ли самолично казнить исчадие зла, или парочку?
Борясь с тошнотой и желанием обматерить всех присутствующих в сто двадцать четыре этажа, справился с собой. Кто я такой, чтобы осуждать их? У них свой мир, свои законы — для них подобная резня так же естественна, как для нас пивко на лавочке. Но кое-что в словах сержанта мне не понравилось:
— Исчадия зла? Это ведь простые разбойники — не погань.
— Как? — изумился воин. — Вы не знали? Я думал вы специально за ними сюда пришли... Странно...
— Вы о чем?!
— Да атаман этих говорил, что если за нас выкуп богатый не заплатят, так он демам всех продаст. Они исчадия тьмы!
— Пугал он вас. Зачем темным золото?
— А кто ж его знает... может и надо. Тем более что сами они может не совсем темные, а только якшаются с ними — и такое бывает. Выгодно, небось, с демами приторговывать. Но вам, стражам, виднее. Рулл — за волосы его назад потяни, чтобы не прикрывался бородой. Во! Правильно!
Рядом согнулся один из юнцов — его вырвало. Все же не такие уж бесчувственные — вид смерти тоже напрягает. Будь дело в первые дни заброски, я бы делал то же самое, но времена меняются, и мы вместе с ними.
— Сэр страж — вы случайно не знаете, где эти свиноеды коней держат?
— Там, на опушке. Но заранее предупреждаю — нам нужно минимум две лошади.
— Да как-нибудь разместимся, если вы тоже к границе пойдете.
— Граница на юге, а я иду на восток, так что не по пути нам.
— Жаль... а я уж было размечтался, что попаду в войско, где есть самый настоящий страж. Сэр Раттон был бы горд, узнав, с кем служит его сын.
При этих словах я перестал изображать из себя воплощение равнодушия — действительно без лишних эмоций начал смотреть на тела разбойников, почти не реагируя на хрипы умирающих. Смотрел на них, и почти не замечал. Лихорадочно размышлял. Люди — мне очень нужны люди. Я уже понял, что в этой стране с человеческими ресурсами дело обстоит плохо. Надо бороться за каждого.
— Сержант — что именно вам приказал сэр Раттон?
— Приказал привести отряд на границу и найти для него подходящее место службы: дружков старых у меня хватает там. Ну и приглядывать потом за детками, а то ведь совсем ведь неумехи. Вон — даже глотку перехватить не умеют.
— Ритол — вы знаете, что на востоке вопрос с границей теперь не так прост как раньше?
— Да кто же этого не знает? Мальрок пал, следом и все Межгорье опоганило. Нечисть оттуда выйти не успела: говорят, на реке армия стражей ее разгромила, а королевская следом выжгла Межгорье. Там теперь не пойми что — правду говорите. Поди теперь догадайся, где граница проходит, и чье сейчас Межгорье. Погодите! Уже не вы ли страж той армии, что перерожденных на реке разбила?