На руинах
Шрифт:
— Что ж, мне пора, — он положил руки на головы сидевших рядом с ним мальчиков, — когда приеду в следующий раз привезу вам компьютер. Или, может даже, пришлю.
— Настоящий? — они дружно вскинули головы.
— Конечно.
— Что вы, — смущенно возразила Лиза.
— Я сам со следующей стипендии куплю компьютер, — сказал Тимур, — у меня приятель из-за кордона привез — неплохой и недорого отдает.
Самсонов опустил глаза, чтобы скрыть мелькнувшую в них нежность.
— Не надо покупать, тебе я тоже привезу — самый лучший.
Он поспешно прошел в прихожую и стал одеваться. Толя проводил его до машины и, прощаясь, заметил:
— Я хотел вам помочь, почему вы не сказали им?
— Я сидел прямо под собственным портретом, но они меня не узнали — для них я давно мертв. Что мне им сказать? Что я встал из гроба, чтобы принести им несчастье? Если б я не встретил в тот день Дианку, она была бы сейчас жива.
Когда Толя вернулся, в их комнате была одна Лиза, убиравшая со стола.
— Непонятный человек, Толя, да? Я даже не помню, как его зовут, а он… Зашел с соболезнованиями, предлагает купить компьютеры. Толя, зачем он заходил?
— Ну…
— Толя, ты что-то скрываешь, скажи.
И в который раз молодой следователь Анатолий Суханов подивился проницательности своей юной жены.
— Знаешь, Лизонька, это касается… одного расследования.
— Дианка? — она поддалась вперед, стиснув руки на груди. — Ты нашел убийцу?
— Да. Дело в том, что этот человек… Самсонов… Случайно выяснилось, что он видел Диану — в тот день, когда… Он видел и знает убийцу.
— Кто этот человек, Толя, кто это? Я знаю, что тайна следствия, но мне ты должен сказать!
— Лиза! — Тимур, услышавший крик сестры, вбежал в комнату. — Что такое?
— Он знает! — вне себя кричала она, указывая пальцем на мужа. — Знает и не говорит! Он знает, кто убил Дианку!
Лицо Тимура окаменело.
— У вас появился подозреваемый, Толя?
— Уже не подозреваемый — человек, который сейчас был у нас, принес мне подписанное убийцей признание, после праздников я предам его следователю.
— Это что — он?! Этот человек?!
— Что ты, Лизонька, нет! — и Толя сделал то, чего он не должен был делать ни при каких обстоятельствах — вытащил из кармана написанное Женей Муромцевым признание и протянул его жене.
Тимур и Лиза читали, касаясь друг друга головами, и на лицах их проступало выражение — нет, не гнева — недоумения.
— Этого не может быть! — растерянно проговорила Лиза. — Женя, племянник дяди Сережи.
— Он… где он сейчас? — голос Тимура дрожал. — Я сам с ним поговорю!
— Он сбежал, Тима, а когда его найдут, с ним будешь говорить не ты, а следователь. Сегодня и завтра праздники, но послезавтра утром я отвезу это признание на Петровку.
— А дядя Сережа? — сдавленно спросила Лиза. — А Петр Эрнестович? Что будет с ними, когда они узнают?
— Им придется это пережить, — сухо ответил ей муж, — альтернативы тут нет. К тому же, оба они будут вызваны свидетелями.
Тимур побледнел.
— Петр Эрнестович такой старый, — беспомощно сказал он, — ему семьдесят пять, и он очень переживал, когда умерла его жена. Он сегодня приезжал к нам, столько интересного рассказал, пока сидел. Торт привез, конфеты, мальчишкам электронную игру подарил, хотел нас немного отвлечь от… — голос его дрогнул. — Петр Эрнестович очень хороший человек, и с нашей стороны, наверное, это будет выглядеть, как… как удар в спину.
— Причем тут это? Кто во всем виноват — ты, я или Лиза? Его сын совершил преступление, когда его найдут, он понесет заслуженное наказание. Или ты хочешь, чтобы смерть вашей сестры осталась безнаказанной?
Толя в сердцах даже голос повысил, но выражение лица Лизы неожиданно смягчилось, и она нежно коснулась его руки.
— Нет, Толик, конечно, нет, Тимур не это хотел сказать! Просто… есть другие люди, мы не можем о них не думать. Дядя Сережа… Если б это был кто-то другой, а не он!
— Я понимаю, мне и самому страшно тяжело, но что ты предлагаешь?
— Нужно… наверное, нужно предупредить их заранее, потому что иначе это будет выглядеть как-то непорядочно.
— Это уголовное дело, я и с вами не имел права этого обсуждать, а с ними — тем более. Когда ты сама станешь юристом, Лиза, ты меня поймешь.
Тимур встретил взгляд Лизы и с несвойственной ему обычно твердостью произнес:
— Тем не менее, мы с Лизой считаем, что ты должен поговорить с дядей Сережей. Сегодня или завтра, раз послезавтра ты сообщишь обо всем следователю.
— Иначе нельзя, Толя, — сказала Лиза, — иначе мне будет очень плохо.
— Хорошо, я это сделаю, но только ради тебя, — угрюмо ответил ей муж и, сложив листок с признанием Жени, встал, — где сейчас Сергей Эрнестович?
— Он у Петра Эрнестовича в гостинице, они вместе уехали, — подойдя к Толе, Лиза обхватила руками его шею, прижалась головой к плечу, шепнула: — Спасибо, любимый.
По приезде в Москву академик Муромцев всегда останавливался в одном и том же номере с ванной, большим кабинетом и маленькой спальней. В кабинете стоял широченный кожаный диван, и Петр Эрнестович, указав на него, сказал брату:
— Видишь, какие удобства у меня в номере, так что домой не торопись, можешь и заночевать.
— Я смотрю, ты настроен на долгий разговор, — усмехнулся Сергей.
Петр Эрнестович достал из настенного бара бутылку французского коньяка и две рюмки, плеснул немного Сергею и себе.
— Давай сначала выпьем за тех, кого с нами больше нет. И пусть они помогут нам с тобой лучше понять друг друга.
Выпив, оба какое-то время молчали, Сергей заговорил первым.
— Итак, Петя, ты хочешь спросить меня о чем-то очень важном, и я догадываюсь, о чем. Я слушаю.