На серебряной планете (Лунная трилогия - 1)
Шрифт:
– Я хотела тебя спросить, хотела узнать...
– Что?
– Господин, я же ничего не знаю1 - воскликнула она внезапно с таким трагизмом в голосе и таким отчаянием в глазах, что как только я на нее взглянул, у меня на губах замерло язвительное замечание, что именно по этой причине она и не должна столько рассказывать лунным жителям.
А она продолжала:
– Я совсем ничего не знаю. И хотела просить тебя, чтобы ты сказал мне наконец что все это значит, кто ты такой и кто такие мы? Я вижу, что ты старый и одинокий, сильный и большой, но, мне кажется, я помню моих родителей, которые тоже были не
Она замолчала и через минуту повторила снова, глядя мне в глаза:
– Скажи, кто ты такой и кто мы?
Во мне начало происходить что-то странное Мне казалось, что на ее вопрос я уже неоднократно отвечал, но несмотря на это, меня охватило желание искренне говорить с этой женщиной, которая наконец обратилась ко мне по-человечески Я растрогался и почувствовал, что сердце мое смягчается и слезы подступают к глазам С трудом мне удалось выдавить из себя прозвучавшие как эхо слова:
– Кто я такой?
Мне показалось, что я и сам уже этого не знаю. А Ада заговорила снова:
– Да, кто ты такой, господин? Мы все называем тебя Старым Человеком, но сегодня я подумала., и потому пришла спросить у тебя... скажи мне правду, ты действительно Старый Человек?
Это мое имя, которое она же сама распространила вокруг, теперь произносилось ею с каким-то суеверным страхом. Голос у нее замирал и прерывался
– Я хочу знать,- продолжала она,- ты действительно пришел оттуда, с Земли, которую я видела, и можешь сделать все, что захочешь? Правда ли, что ты никогда не умрешь, и в-самом ли деле мы, если ты покинешь нас когда-нибудь, вернувшись на Землю, будем обречены на погибель, как мы думаем?
Она выпалила все это на едином дыхании и уставилась на меня блестящими, беспокойными глазами.
Что я мог ей ответить? Еще минуту назад я хотел открыть перед ней душу, повторить еще раз все, что уже столько раз рассказывал: о Земле, о нашем прибытии сюда, об моих умерших товарищах, но пока я слушал ее слова, мне стало ясно, что все будет напрасно. Она хочет, чтобы я утвердил ее в уверенности, что я действительно Старый Человек, то есть, по их разумению, какое-то сверхъестественное существо.
Меня снова охватила тоска, и я долго не мог найти слов...
– Зачем ты спрашиваешь?
– наконец сказал я.- Ведь я это не один раз тебе рассказывал.
– Да... но я хотела бы, чтобы ты мне сказал правду!
Мне вспомнилось, как много-много лет назад те же самые слова сказал мне маленький Том, когда я показывал ему Землю и рассказывал, что мы прилетели оттуда "Дядя, скажи мне теперь правду" просил он.
– Скажи мне,- настаивала Ада,- скажи, правда ли то, что ты прилетел вместе с моими родителями с этой огромной звезды, которую ты называешь Землей'
Она схватила меня за руку и уставилась на меня горящими глазами. Никогда еще я не видел ее такой.
– Скажи мне!
– требовала она.- Тогда я расскажу это людям, они верят в тебя!
Последние слова она произнесла с такой душевной болью, что я просто испугалась. Я никогда не предполагал, что в этой замкнутой, сумасшедшей, стареющей женщине могла происходить какая-то внутренняя борьба, пылать подобные чувства "Они верят в тебя!" - в этом заключалась в эту минуту вся удивительная трагедия ее жизни Она создала для лунного народа новую, идолопоклонническую и фантастическую веру и теперь, когда в ней внезапно проснулись сомнения в том, что она сама провозглашала, она пришла ко мне, чтобы услышать из моих уст подтверждение, потому что - они верят в меня! В этом возгласе прозвучало что-то похожее на жалобу, что эти люди такие несчастные и верят в меня, а вместе с тем и просьба, чтобы я не отнимал у них этой веры Я долго смотрел на нее, по-моему, в моих глазах даже появились слезы.
– Ада, поверишь ли ты тому, что я тебе скажу?
– Поверю, поверю!
Я поколебался еще мгновение: может быть, отказаться от своего земного происхождения' Если бы они считали, что я родился на Луне, как и все остальные, перестали бы считать меня высшим существом? Но мне сразу же стало так нехорошо при мысли о совершении такого чудовищного отречения от Земли, что пот выступил у меня на лбу Будь что будет, но я решил объяснить Аде, что я в самом деле человек старый, но совсем не Старый Человек в их понимании, и что они должны понять это, как бы ни болезненна была утрата общего суеверия.
– Я действительно пришел сюда с Земли,- начал я, но Ада не дала мне закончить.
– Значит, это правда?
– воскликнула она.- Правда?
Я молча кивнул головой. В эту минуту я почувствовал, что Ада хватает меня за ноги.
– Спасибо тебе, Старый Человек, и прошу тебя, прости меня, что я посмела... Теперь я уже знаю, что ты - Старый Человек.
Я удивленно смотрел на нее. В ее глазах, еще минуту назад разумных и спокойных, снова горел тот таинственный огонь, который пожирал ее, руки дрожали, а на лице выступил лихорадочный румянец.
– Спасибо тебе, Старый Человек,- повторяла она,- я пойду и расскажу людям.
Прежде чем я успел оправиться от удивления, вызванного неожиданными словами Ады, ее уже не было со мной. Она исчезла так быстро, что я не успел ни задержать ее, ни окликнуть
Ада безумна, но странно, что потомство Тома так безоговорочно верит ее словам, удивительно, что все ее сказки нашли в них для себя столь подходящую почву.
Я не раз думал, как это все произошло Может быть, в этом есть и доля моей вины: я слишком отстранился от нового лунного поколения, а заметив, что они окружают легендой мое имя, счел это проявлением ребячества и не пресек его в самом начале. Когда, наконец, испугавшись, я вступил в борьбу, было уже слишком поздно.
Еще при жизни Тома я заметил, что среди его детей начинают кружить различные фантастические сказки обо мне. Из случайно услышанных фраз я понял, что они считают мои знания и мою необычную, в сравнении с ними, силу явлением сверхъестественным. В их глазах я представал чем-то вроде чернокнижника Том, насколько я знаю, не распространял подобных слухов, но и не перечил им. Вначале меня это просто забавляло.
Но после смерти Тома события приобрели гораздо более худший оборот. По-моему, сегодня этому народцу я представляюсь фигурой гораздо более значительной, чем чернокнижник Они считают, что я все знаю и могу, а если не всегда делаю то, о чем меня просят, то только потому, что не хочу. Просили же меня, чтобы я предотвратил полуденную бурю, говоря, что Аде это, к сожалению, не удается, хотя она действует от моего имени. И она послала их ко мне, потому что я все могу сделать!