На серебряной планете (Лунная трилогия - 1)
Шрифт:
Я снова замолчал, понимая, что говорю вещи банальные и бесполезные.
Тогда одна молодая женщина выступила из толпы и обратилась ко мне:
– Старый Человек, прежде чем ты уйдешь, скажи, разве это хорошо, что муж бьет жену?
Эти слова как будто прервали какую-то преграду. В одну минуту меня обступил рой женщин, которые жалобно спрашивали:
– Старый Человек, скажи, разве хорошо, что старший брат заставляет младшего трудиться из последних сил, если тот слабее?
– Скажи, разве дети имеют право выгонять родителей из дома, который они сами построили?
–
– Разве правильно, когда один у другого отнимает жену'
– Или портит инструменты?
– Или мстит за причиненный вред?
– Или обманывает для собственной выгоды?
– Скажи, разве это правильно'
– Скажи, прежде чем ты уйдешь, потому что и ты, и книги учат не делать этого, а между тем все это ежедневно происходит вокруг нас!
Страшная боль сжала мне сердце. Покидая этот народец, я уже ясно видел, какими путями пойдет его дальнейшее развитие Много доброты человеческой потеряли мы по дороге на Луну, но зло пришло сюда с Земли вместе с нами!
– Это плохо!
– сказал я наконец.- Если у меня под носом происходят такие вещи, что же будет, когда я уйду?
– Так зачем же ты уходишь?
– прозвучало в ответ.
Это был такой простой и одновременно страшный вопрос, что я опустил голову, как виноватый, не зная, что сказать в ответ Почему я ухожу?
В тишине был слышен только треск огня и приглушенный далекий гул вулкана.
Люди снова стояли молча. Видимо, они поняли то, что и я ощущал в эти минуты: отъезд мой неизбежен и неотвратим, так назначено судьбой и сопротивляться ей бессмысленно.
– Может быть, я еще когда-нибудь вернусь к вам. Живите в мире и согласии,- сказал я, зная, что обманываю их и себя.
– Не вернешься!
– отозвалась молчащая до сих пор Ада. Потом она повернулась лицом к собравшимся и добавила взволнованным голосом:
– Старый Человек нас покидает!
Было что-то страшное в этом крике, который заставил задрожать всех собравшихся.
– Так должно быть!
– глухо сказал я.
Часом позже я уже находился в автомобиле вместе с Адой и ее племянниками, мы взяли курс на север...
Четвертый лунный день мы уже в пути. Солнце, взошедшее сегодня утром, уже не пошло вверх, а остановилось на горизонте, почти скользя по нему, едва поднявшись над линией гор на юго-востоке. Это знак того, что мы приближаемся к цели нашего путешествия. На севере передо мной вздымалась горная цепь, я уже различал невооруженным глазом вечно залитые солнцем вершины и ущелье между ними, как бы ворота в котловину, находящуюся на полюсе.
Сердце у меня бьется...
У сегодняшнего дня не будет конца, потому что в ту минуту, когда солнце должно будет зайти, мы будем уже на полюсе, в стране вечного света, где каждый час одновременно происходит и восход, и заход, и полдень, и полночь для разных меридианов, которые сходятся там под нашими ногами.
И тогда - я увижу Землю!
В Полярной Стране
После четырех лунных суток путешествия как раз в тот момент, когда солнце в окрестностях Теплых Прудов должно было заходить, наступила великая минута: мы прошли через ущелье в цепи гор, представляющих заградительную стену для полярной котловины.
С каким огромным волнением я приближался к этому месту, неотрывно глядя на небосклон, на котором в любую минуту могла появиться Земля, и когда неожиданно увидел ее между скалами, был так захвачен этим зрелищем, что даже не обратил внимания на то, что делают мои спутники. Только через несколько минут, поднявшись с колен (потому что я приветствовал мою далекую родину стоя на коленях, протянув к ней руки, как ребенок протягивает их к матери), я взглянул на мою дружину. Ян, старший сын Тома, и два его брата, которые пришли сюда со мной, стояли около меня с непокрытыми головами, замершие, с выражением священного испуга на лицах, глядя ошеломленным взглядом на светящийся диск Земли. Ада стояла впереди, протянув руки к Звезде Пустыни.
Прошло много времени, прежде чем она повернулась к своим задумавшимся товарищам:
– Оттуда он пришел,- сказала она приглушенным голосом, как бы не желая, чтобы я ее слышал,- и туда вернется, когда наступит время. Падайте ниц..
И они упали ниц перед лицом Земли, по которой ступали их предки...
Поднявшись, они не смели приблизиться ко мне, а когда я, наконец придя в себя, позвал их и все еще взволнованным голосом начал объяснять явление, которое предстало перед нашими глазами, они стояли, испуганные, около моих ног, как бы неуверенные в том, что в следующую минуту я не взлечу над их головами и не понесусь по воздуху к той светящейся звезде!
Если бы я мог это сделать!..
И тогда я вдруг почувствовал, что этим людям, стоящим около меня, я больше ничего не могу сказать.
И они долго стояли в молчании, пока, наконец, сгрудившись позади меня, не начали толкать друг друга локтями и шептать:
– Смотри, смотри, это оттуда он пришел!
– говорил один другому, видимо, показывая на Землю.
– Тогда, когда здесь еще никого не было...
– Да... Он привел сюда прадеда Петра и его жену Марту...
– И того, который был отцом нашего деда, он оставил в пустыне мертвым. Так говорит Ада.
– Этого в Писании нет. Там речь идет только об Адаме, наверное, это Петр и о...
– Тихо, Писание - это совсем другое. Писание тоже он принес оттуда...
– Да, все сделал он, для первых людей он создал тут море и солнце, и озера...
Я быстро повернулся, услышав эти последние слова, и разговор, веденный вполголоса, утих.
Я хотел отругать их, но мне пришло в голову, что это совершенно бесполезно. Поэтому я только велел им разбить палатку, потому что мы останемся здесь надолго.
И с этой минуты потянулись часы нашего пребывания здесь, для них медленно, а для меня слишком быстро. Так дорога мне эта Полярная Страна, что страхом и болью пронзает меня сама мысль о возможности возвращения на море, к Теплым Прудам... Когда я нахожусь здесь, у меня такое чувство, что на этом краю лунного мира только один шаг через межзвездное пространство отделяет меня от Земли, и меня больше тянет к себе мертвая пустыня, которая начинается за этими горами, чем богатая земля, где я прожил столько лет.